— Ну и красотища! — воскликнула Нелл. — Пожалуйста, Уэндл... остановимся на минуточку!
— Да здесь и глянуть-то не на что, одни камни, — проворчал ее спутник, тем не менее, послушно выжимая до упора педаль тормоза, отчего допотопный грузовичок заскрипел обиженно и недовольно.
Нелл плечом подтолкнула неповоротливую от старости дверцу и выскользнула из кабины. Потрясенная, огляделась вокруг.
Здесь мое место, подумала она. Я — дома.
За последние две недели она часто размышляла над этим, но лишь теперь утвердилась в мысли, что так оно и есть. Ньюфаундленд — островная провинция на восточном побережье Канады — поразил ее воображение сразу, как только она, ступив на трап самолета, приземлившегося в аэропорту Сент-Джонса, вдохнула полной грудью холодный воздух, пропитанный туманами и запахом моря. С каждым днем эти места пленяли Нелл все настойчивей, пока, наконец, не завладели ее сердцем полностью и безоговорочно.
Она непременно останется здесь, решила Нелл. Нужно найти лишь способ.
Никогда она не вернется в скучную Голландию — чужую, как другая планета. Ведь за эти две недели она стала другим человеком, буквально обретя себя.
— Поехали дальше, мисси? — Уэндл напомнил о себе, шумно прокашлявшись. — Мне ведь надо успеть в Каплйн-Бэй на разгрузку катера, который доставляет нам провиант.
Нелл обернулась, и солнечные лучи заиграли, преломляясь, в каштановой россыпи волос. Уэндлу на вид было не меньше семидесяти; одежда на нем была под стать его верному грузовичку — тоже давно нуждалась в починке; но будь он помоложе, нельзя было бы устоять перед пронзительной голубизной его глаз. А уж историй он знал великое множество, и за три часа пути Нелл вдоволь наслушалась леденящих кровь рассказов о привидениях, кораблекрушениях и контрабандистах. Вдруг, повинуясь непонятному порыву, Нелл сказала:
— Я побуду тут немного. Вот только достану вещи из кузова.
— Тут?! Это еще зачем?
Затем, что здесь так красиво, что, умри я сейчас, я бы умерла счастливой! Затем, что я пойду на все, лишь бы оттянуть время, когда надо будет покидать Каплин-Бэй и плыть на катере в Морт-Харбор...
— Хочу сделать несколько фотографий. — Нелл ничем не выдала своего волнения. — Удивительные места!
— Гиблые, особенно зимой. — Уэндл поскреб бороду. — Не нравится мне ваша затея, мисси. Это вам не Сент-Джонс. Пустынно. И машины-то другой не дождетесь, чтобы вас подвезла.
— Я привыкла ходить пешком. К тому же со мной палатка и запас еды. Не пропаду! — Нелл улыбнулась старику и привычно взвалила на плечи неподъемный рюкзак. — Большое спасибо, Уэндл. — Она протянула старику руку, прощаясь. — Рада была с вами познакомиться. Может, увидимся, когда я доберусь до Каплин-Бэя.
— Вряд ли я там задержусь. — Ответное рукопожатие оказалось на удивление сильным. — Вы уж поосторожнее, мисси.
Уэндл поддал газу, и грузовичок, выплюнув облако черного дыма, бодро загромыхал по дороге. Вскоре расстояние поглотило шум мотора, а там и машина растаяла вдали, и Нелл осталась одна. Она сошла на обочину и вновь огляделась.
Всюду, насколько хватал глаз, раскинулись в своей девственной неприкосновенности знаменитые пустоши — отполированные песком и ветрами гранитные валуны, стелющийся перед их мощью низкий кустарник, блекло-розовая пена мха вокруг хрупких лиственничных стволов. Полуденное солнце отражается в неподвижной глади многочисленных болотцев, и кажется, будто чья-то рука с небрежной расточительностью разбросала горсть монет из потускневшего от времени золота. Тишина вокруг почти физически осязаема.
Нелл перевела дух, и чистая сладость воздуха заполнила легкие. Нет, в Голландию она не вернется: там она зачахнет. Как знать, ведь может случиться и такое, что в Морт-Харборе ей будут рады...
Повернув голову на какое-то, чудом уловленное, движение слева от себя, она увидела оленя, безбоязненно застывшего на вершине каменных нагромождений.
Нелл знала, что встретить карибу (как называют здешних оленей) в это время года — большая редкость: спасаясь от комаров и мошки, они уходят выше в горы. Еще она слышала, что карибу почти не боятся людей, а значит, у нее есть верный шанс сделать пару снимков! Сдерживая биение сердца, она вернулась на другую сторону дороги и принялась искать, как бы поудобнее пересечь довольно глубокий ров, отделяющий цивилизацию — шоссе и, пусть редкие, машины — от дикой природы. Гранитные отложения лишь издали казались пологими ступенями, так и зовущими подняться повыше. Но Нелл уже достаточно долго пробыла в Ньюфаундленде, чтобы знать, сколь обманчиво это впечатление: в каких-нибудь десяти шагах от шоссе приятная прогулка может обернуться настоящей пыткой. Поэтому, добравшись до первой же пещеры, она сняла рюкзак, поколдовала над молниями и пряжками, и вскоре у нее в руках оказался миниатюрный рюкзачок, в который как раз уместились фотоаппарат, два краснобоких яблока и фляга с водой. То, что раньше было огромным рюкзаком, превратилось во вместительный мешок, куда она сложила все прочее имущество. Замаскировав его в кустарнике, чтобы не было видно с дороги, она двинулась дальше. Ее туристские ботинки застревали между камней, скользили по мокрой траве, вязли в топком торфе, жадно чавкающем при каждом шаге. Она остановилась, чтобы смазать открытые части тела жидкостью от комаров, посмотрела в ту сторону, где был олень, и ахнула: рядом со взрослым карибу стоял годовичок; Нелл поднесла к глазам бинокль и увидела животных так близко, что казалось, их можно потрогать.
