На конференции, посвященной 1000–летию крещения Руси, (Ленинград, февраль 1988), архиеп. Смоленский Кирилл (Гундяев) открыто поставил вопрос о понятности в наши дни церковно–славянского языка.«Для тех, кто озабочен проблемой церковного свидетельства, используемый ныне в нашей Церкви литургический язык представляется препятствием для усвоения современниками богатства и красоты православного богослужения, так как этот язык не только для народа, но и для интеллигенции утратил ту долю понятности, которой он, бесспорно, обладал в прошлом».
Кирилло–мефодиевская традиция, принесшая славянам Священное писание и богослужение на их языке, вдохновившая в XIVв. св. Стефана Пермского, а в XIX святителя Николая Японского, должна быть действенной и в наши дни по отношению к славянским народам: так Сербская Церковь перешла уже в значительной мере на живой сербский язык.
Каковы бы ни были практические решения по этому вопросу в России (дальнейшее приближение, путем правки, церковно–славянского языка к русскому, частичный — в чтениях — или полный переход на современный литературный язык), необходимо, чтобы верующие могли уже сейчас ознакомиться с русским переводом основных текстов православного богослужения.
С этой целью мы и предлагаем переиздание сборника, составленного в 1926 г. клириком Нижегородской епархии, свящ. В. Адаменко (впоследствии монахом Феофаном). Насколько нам известно, этот сборник — самый полный, который когда–либо был составлен. Изданный в Нижнем Новгороде в количестве 2000 экземпляров, в разгар преследований Церкви, он является крайней библиографической редкостью.
Василий Иванович Адаменко родился в 1885 году в ст. Попутная Сотрадинского района Северо–Кавказского края, неподалеку от Армавира, в семье бедного кубанского казака. Закончил одноклассное училище. С малых лет Василий отличался религиозностью; часто проповедовал на берегу Кубани, где собиралось много верующих.
По рекомендации настоятелем станичного храма о. Николая Полянского в 1909 году Василий выехал в Одессу, где поступил на курсы противосектантских миссионеров, одновременно работая книгоношей при епархии. Жил на подворье Афонского Андреевского монастыря, с 1910 года служил псаломщиком.
После курсов Адаменко был внештатным миссионером в Армавире Кубанской области, затем до 1916 года — миссионером в Одессе. Ещё в 1908 году загорелся идеей перевода православного богослужения на русский язык, писал даже об этом Иоанну Кронштадскому, но ответа не получил, хотя считал, что почувствовал молитвенный ответ.
С 13 марта 1916 года — диакон в Екатеринодаре (нынешний Краснодар). Ровно через год рукоположен в священника. Служил в Одессе, но уже в конце июля 1917 года о. Василий возбудил ходатайство перед Кубанским епископом о переводе его из Одессы на родину, которое и было удовлетворено в сентябре. О. Василий был назначен разъездным священником–проповедником в Екатеринодаре. Во время своих миссионерских пездок по станицам с храмом–вагоном пользовался огромным успехом, порой проповедуя под открытым небом, перед огромной толпой. В 1918–1919 гг. просил благословения у Патриарха Тихона на рвботу над русским переводом богослужения, но тот сказал:«Разрешить не могу, делай на свой страх и риск».
Во время гражданской войны о. Василий находился в конфликтных отношениях как с»белой»властью, котоую резко обличал за проводимые ими гонения и невнимание к беднякам, так и с»красной». В 1919 году, будучи священником Ильинской церкви г. Екатеринодара, арестован и направлен в Нижний Новгород в исправительный дом. После освобождения некотрое работал в Сормове, оформлял и выдавал пропуска на железнодорожные билеты. 11 декабря 1920 года снова арестован в Екатеринодаре, где после отступления»белых»продолжал служить и вести миссинерскую деятельность, и решением КубчерЧК направлен в Ростов–на–Дону. Горожане неоднократно направляли прошение предревкому Кубчерревкома с просьбой об освобождении священника под их поручительство.
22 апреля 1921 года осужден ПП ВЧК на Кавказе к 3 годам высылки. Направлен в Центральные губернии России, г. Цярка (Цярку?)
После освобождения из ссылки в 1924 году служил в Ильинском храме в Нижнем Новгороде. При расколе, произошедшем в Российской церкви, о. Василий, как и многие священнослужители, первоначально оказался в лагере»обновленцев». Вопреки мифу, распространяемому сегодня определёнными церковными и околоцерковными кругами,«обновленцы», идеологией которой на практике стал откровенный сервилизм перед советской властью, а реформаторский пафос сводился преимущественно к возможности осуществления церковной карьеры женатому духовенству, отнюдь не были сторонниками перевода богослужения на русский язык и радикальных литургических реформ. Единственное официальное заявление по этому вопросу, сделанное в 1926 году, декларирует необходимость»не вводя никаких догматических и богослужебных общеобязательных реформ, пригласить всех работников церковного обновления всемерно охранять единство Церкви; благословляет творческую инициативу и сделанный почин, направленный на пробуждение религиозного чувства, церковного сознания и общественной нравственности». На практике же деятельность о. Василия по переводу богослужения и реформированию и приходской жизни (осуществляемая, при всей её кажущейся радикальности, в русле решений канонического Поместного собора 1917–18 гг.), вызывала у обновленческого епископата скорее негативно отношение. Митрополит Александр Введенский, приехав в Нижний Новгород, всячески льстил о. Василию, но, вернувшись в Москву, заявил»Хватит нам этой эндэковщины и адамовщины». (Священник Александр Эндэка служил в храме на Лубянской площади и принадлежал к немногочисленным»идейным»обновленцам).
