Вы ждали эту книгу достаточно долго, и, отнимая у вас еще несколько минут, я делаю это лишь из уважения к вам и к самой книге.
Поскольку именно мне выпала честь ее представить, я почел своим долгом избавить вас от затруднений с которыми встретился сам, когда рукопись впервые попала мне в руки. Она не предназначалась для публикации и не была оснащена той необходимой расположенностью к читателю, которая делает книгу доступной и притягательной с первых страниц. Кроме того, обстоятельства, сопутствовавшие ее возникновению, оказались столь непосредственном образом связанными с ее сюжетом, что одно никак нельзя было оторвать от другого. А записи этих обстоятельств велись автором и вовсе небрежно, и тут мне пришлось приложить руку, о чем я не могу не предупредить заранее, как и о том, что всю ответственность за непредвиденные последствия, связанные с опубликованием книги, готов, в соответствии с желанием ее автора, взять на себя.
Наконец, предмет авторского интереса сам по себе нуждается, кажется, в том, чтобы его хотя бы поверхностно представили. Я допускаю даже, что, прочитав название книги, вы в какой-то мере рассчитывали на ту или иную форму пояснений.
Мир, который автор облюбовал для своего исследования, кажется нам относительно знакомым. Неуверенность же наша отчасти объясняется тем, что традиция велит считать миф наивной формой первоначальных религий. И поскольку позднейшие, более совершенные формы мы принимаем за собственное достижение и неотъемлемую принадлежность, властители Олимпа, их помощники и управляемое ими человечество Древней Эллады вызывают у нас улыбку.
Осложнения наступают когда выясняется, что вопрос о том, насколько мы действительно владеем свежими религиозными идеями, а они — нами, и в какой мере их можно считать нашим достижением, — вопрос болезненный. Конечно, всегда остается выход не утруждать себя поисками ответа, но без полного права на новую истину чувство превосходства над старой теряет пряность. Откладывая выяснение отношений с категорическим императивом и испытывая временами некоторую дезориентацию, мы иногда не прочь вникнуть в коллекцию мифов, щедро завещанную нам древними авторами и их популяризаторами, но тут нам быстро приходится убедиться в наивности собственной. Мифическая Древняя Греция как бы возвращает нам улыбку.
К тому моменту, когда стали появляться первые страницы рукописи, автор ее оставил далеко позади ощущение такого qui-pro-quo и ориентировался в том мире довольно свободно. Нам же, чтобы свободно за ним следовать, придется в экономные сроки обзавестись неким подобием его осведомленности.
Я не предлагаю вам осваивать цикл за циклом, углубляться в списки легендарных имен и их запутанные родословные. Наше знакомство будет носить любительский характер, что как раз в наибольшей степени соответствует положению застигнутых врасплох. Нам нужно лишь слегка освоиться в особой атмосфере удивительных происшествий и отношений, а вовсе не приобрести какое-то критическое количество знаний.
Оглядим сначала со стороны, скажем с вершины Арарата, эту страну, крепко вросшую в южную часть европейского материка, окунувшуюся в синие воды Средиземного моря и разбросавшую вокруг себя множество островов в титанической попытке дотянуться до Африки и Малой Азии. Именно тут, среди олив и виноградников, каменистых склонов, глубоких заливов, огнедышащих вулканов и землетрясений создавалась одна из наиболее впечатляющих летописей Сотворения мира. Может быть, нам следовало бы сказать «восстанавливалась», так как есть предположение, что люди, заселившие эту землю, были беженцами, спасались от сокрушительного катаклизма, случившегося с Атлантидой, где подобная летопись была, в сущности, хроникой, отражая события повседневной жизни.
Из этой летописи мы выберем наугад несколько лиц и сюжетов, по большей части второстепенных, не входящих в основной мифологический канон, чтобы не испытывать чрезмерной ответственности и не чувствовать себя обязанными прийти непременно к каким-то окончательным выводам. Наша задача — уловить отдельные позы, цвета, запахи и звуки, напомнить себе еще раз о сверхъестественном могуществе неземных сил и о скрытых возможностях человека, одним словом — освежить в памяти то, что нам, в общем-то, известно.
Опустим те сюжеты, где говорится о начале начал, о Сотворении мира, об Уране-небе и Гее-земле, не бывших еще нашими небом и землей, а представлявших собой вселенского масштаба энергии, трудившиеся над превращением Хаоса в Космос и в борении своем производившие на свет столь же неохватных для нашего сознания киклопов и гекатонхейров. Чтобы лишний раз убедиться, насколько все это от нас скрыто, давайте вспомним хотя бы, что отпрысков своих Уран, ужаснувшись их видом и силой, сбросил в Тартар, удаленный от поверхности земли на такое же расстояние, как земля от неба, и попробуем вычислить мрачное местечко. Во всяком случае, эта ранняя метафора относительности подтверждает, что речь идет не о знакомых нам небе и земле. Кроме того, и самого Аида, угрюмой сердцевиной которого должен был быть Тартар, тогда существовать не могло, Аиду только предстояло появиться в третьем поколении богов, и этот анахронизм мы как раз можем попытаться понять, потому что времени тогда тоже еще не было. Оно, а точнее говоря, он — Кронос вступил в свои права после уже после того, как участь уродов привела в отчаяние их мать Гею.
