Книга вторая
Синдром Колдуньи
Оглавление
Вместо пролога
Часть III. Надежда
Глава первая. Стороны одной медали
Глава вторая. Прогулки по крышам
Глава третья. Ни рыба ни мясо
Глава четвертая. Знакомые незнакомцы
Глава пятая. Девочка, которой нет
Глава шестая. Секретарь и его сообщница
Глава седьмая. Операция «М», или ловушка для злодея
Глава восьмая. Fides facit fidem
Глава девятая. Аппендицит и мировое господство
Глава десятая. Королева Марго
Глава одиннадцатая. Сюрпризы на день рождения
Глава двенадцатая. Контрасты
Глава тринадцатая. «Гора имени Гайдарева»
Глава четырнадцатая. Призраки прошлого
Глава пятнадцатая. Крылья для двоих
Глава шестнадцатая. Обрученные
Глава семнадцатая. «Надо, Федя, надо…»
Час утренний - делам, любви - вечерний,
раздумьям - осень, бодрости - зима...
Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
Б. Окуджава
Вместо пролога
- Ну и как прикажешь тебя называть? – спросила я задумчиво.
Вопрос, на самом деле, интересный. Ему-то легко: Вера – она и в Каракумах Вера, куда уж короче? Когда я родилась, мама хотела назвать дочь Вероникой, а папа – Варварой или Любовью. Компромисса достигли на Вере. И хорошо!
- Ну, так как?
Воропаев снимал кожуру с апельсина и с ответом не торопился. Профессионально снимал, не пачкаясь и не брызгаясь, я даже залюбовалась.
- Как нравится, - наконец, предложил он, отдавая мне очищенный цитрус. – Вариантов масса.
- Мне нравится всё, - робко улыбнулась я и принялась за расчленение апельсина. – Ай!
Бывший когда-то рыжим плод метко стрельнул в глаз.
- Держи, - обидчик сам собой распался на дольки. – Витамин С.
Когда они уже закончатся, вещества эти?! Артемий кормил меня по определенной системе: сначала белки, потом жиры, за ними – углеводы с кислотами, а последними – эти самые витамины. Сначала А, затем В…
- Лопну ведь, - предупредила я и кинула в рот первую дольку.
- Заклеим. Питаться надо нормально, чтобы потом не страдать. Это даже не суточная норма, так, четвертинка. Давай-давай, не отлынивай!
- Ну не могу я больше, Ар... Вот опять!
- Да-а, - протянул он, конфискуя у меня половину цитруса, - вопрос, как говорится, ребром. Какие будут предложения?
- Артемий Петрович? – коварно предложила я.
- Прибью веником!
- Просто Артемий?
- Уже лучше, но всё равно слишком… ммм… официально.
- Артем?
- Лучше не надо.
- Тёма?
На этом я зависла. То ли недоставало фантазии, то ли просто не хотелось коверкать его имя. За идеями полезла в Интернет, уж там-то с фантазией всё в порядке…
Не ошиблась. Когда на Воропаева хлынули варианты типа Артоша, Артюня, Артёмчик и (барабанная дробь) Артэмино, он выдрал из моих рук телефон, вынул аккумулятор и спрятал под подушку. Да-да, Интернет – вселенское зло.
- Тёма, - мрачно заключил Артемий Петрович. – Пускай лучше будет Тёма.
Часть III. Надежда
Глава первая
Стороны одной медали
- Почему все люди не могут просто быть счастливы, Рудольф? — шепчет она.
- Этого я не знаю. Может быть, потому, что тогда Господу Богу было бы скучно.
Эрих Мария Ремарк.
Доктор Наумова с постным лицом заглянула в мою палату.
- Вера, к вам тут посетители, - сообщила она. - Впускать?
- Конечно, Лизавета Григорьевна, - обрадовалась я, пряча книгу под подушку. Саморазвлечение порядком наскучило, хотелось общаться, но доктор Лиза настаивала на «полном покое». Как по мне, от подобного «покоя» до «упокоения» один шаг.
- Только недолго, - сказала Наумова и посторонилась.
В узкие двери палаты протиснулись Толян, Славка, Жанна, Сева, Оксана и Натка с Кириллом. Сразу стало тесно, «одиночка» не рассчитана на такое количество людей.
- Чур, вести себя прилично, - предупредила мой лечащий врач. - Вам и так послабление: больше шести человек не положено. Я бы не пустила, Вер, но они рвались.
- Большое спасибо, Елизавета Григорьевна! - хором ответили мы.
- Что с вами делать? – устало отмахнулась Наумова. - Двадцать минут!
Уже третий день она ходила как в воду опущенная. Отвечала невпопад, хмурилась, на хорошеньком лице - следы недавних слез. Стоило зазвонить моему телефону, как Лизавета хваталась за карман и бессильно опускала руку. Я не спрашивала, но, похоже, неприятный разговор с Печориным всё-таки состоялся. Лиза держится молодцом, а вот Бенедиктович заметно переживает. Кто рассказал бы – не поверила.
- Не могу так больше! - поделился он во время своего последнего визита. - Она ведь мне верит, ждет следующего шага, а я… упыряка старая! И принуждение на нее уже не действует! Вот как мне быть?
- Мы в ответе за тех, кого приручили, - невесело улыбнулся Артемий. - Не будь скотом, Печорин, пригласи ее куда-нибудь. Посидите, поговорите по-человечески…
- Тебе это очень помогло! – не остался в долгу стоматолог, глядя почему-то на меня. - Всё началось именно с разговора. Может, само собой рассосется?
В итоге решили, что поговорить он всё равно обязан, а вот как и в какой обстановке будет протекать разговор, пускай решает сам. Чай, не маленький, сорок лет дитятке.
- Верка, мы соску-у-учились! – Оксана плюхнулась рядом и стиснула меня в объятиях. – Похудела, бедненькая, одни косточки остались…
- Будешь усердствовать, Ксюх, и косточек не останется, - пробасил Малышев, оккупируя свободный стул на секунду раньше Сологуба, - переломаешь.
