Эбби
Влечение — забавная штука. Это химия, верно? Сначала все щелкает, хрустит, хлопает, смешиваясь в коктейль желания. И это такая опьяняющая смесь. Это трепет, волнение… возбуждение в чистом виде. Оно делает тебя легкомысленным. Заставляет чувствовать себя так, будто ты можешь пробежать марафон, взобраться на здание даже после преодоленных сорока километров.
А я, правда, ненавижу бегать.
Влечение может превратить обычных разумных мужчин и женщин в целеустремленных охотников, глупых дураков, а иногда и в счастливых любовников.
Когда чувства взаимны, большую часть времени все счастливы и занимаются своими радостными делами. Они мало кому мешают, это хорошо для них и бла-бла-бла.
Но порой влечение безответно, а иногда мы даже не признаем, что оно существует. Я буду отрицать его с пеной у рта, потому что другие няни и детские сиделки приближаются к трибунам и перешептываются.
Саймон подходит к краю бассейна, где у его дочки проходят уроки плаванья. Всеобщая реакция предсказуема, как часовой механизм. Рыжеволосая няня непокорных девочек-близнецов распускает волосы, брюнетка с кошачьими очками скрещивает свои загорелые стройные ноги, которые бесконечны, и маленькая австралийская няня с конским хвостом шелковистых черных волос ловит ртом воздух.
Все взгляды следуют за мужчиной, когда он проходит мимо самой глубокой части бассейна, и выглядит слишком великолепно, чтобы быть настоящим.
— Как тебе удается работать на него? — с придыханием шепчет мне австралийка с хвостом.
— На него легко работать, — говорю я, хотя знаю, что она спрашивает не об этом.
Настоящий вопрос идет следом, всплывая в хлорированном воздухе.
— Серьезно, — говорит длинноногая. Я завидую ей. Признаю это. Я — невысокая девушка, и хотела бы одолжить ее ноги. Я поменяла бы их на свою грудь, и это более чем честная сделка, потому что мне не хватает роста, и я могу компенсировать это моими девочками. — Как ты работаешь со всей этой сексуальностью? — продолжает она. — Если поискать в словаре определение «сексуального отца-одиночки», то можно найти там его фотографию.
Да.
Он такой.
Он — приз в лотерее свободных пап.
Потому что…
Метр девяносто. Широкие плечи. Плоский живот. Квадратный подбородок. Намек на щетину. Темно-русые волосы. Голубые глаза. И улыбка, от которой можно запросто раствориться в луже похоти.
О, и только представьте. Он еще и хорошо одет, а хорошо одетый мужчина — моя слабость. Темно-серые брюки, блестящие туфли и одна из тех рубашек, что сидят как влитые. Ну, знаете, такая, чья ткань просто проскальзывает под пояс брюк, и вы не можете не думать о том, похож ли его живот на стиральную доску, и можно ли на нем провести несколько тестов на твердость. Ради науки, разумеется.
Когда раздавали красоту, Саймон Треверс получил более чем одну дополнительную порцию. Этот мужчина украл чужую долю. И еще одну, и еще.
Но у него есть не только это. Я умираю, как хочу рассказать другим женщинам, что в нем есть нечто больше, чем кажется на первый взгляд. Гораздо больше.
Он милый, добрый, умный, забавный и хороший. Такой чертовски хороший. И как бонус добавьте ко всему этому то, что он — замечательный отец.
Только, если я попытаюсь рассказать им обо всех этих чертах, они узнают. Они выяснят правду, как по щелчку пальцев. Они увидят влечение, написанное на моем лице, и услышат его в моих словах.
Я не могу признаться, что чувствую к Саймону, потому что последние семь месяцев я забочусь о его пятилетней дочке. И я провела эти шесть месяцев, три недели и четыре дня, удерживая кошку от всей этой привлекательности, упаковав ее в аккуратную и герметичную сумку (Очевидно, что это метафора. При написании этой истории ни одна кошка не пострадала).
И всем математическим гениям мира понятно, что мне потребовалось три рабочих дня, чтобы влюбиться.
Ладно, признаю, что это совсем немного времени, но он просто такой симпатичный.
Это также означает, что каждый свой рабочий день я борюсь с желанием накинуться на него. Не то чтобы он когда-нибудь давал мне какой-то знак, что я ему интересна, поэтому назовем это увлечение безответным. Я научилась с этим жить. Я приняла это так же, как вы принимаете то, что вам необходим спрей от веснушек на носу, или что у вас вьющиеся волосы, которые никогда не станут прямыми. Я живу с этим, и, подобно веснушкам и кудряшкам, мне приходится иметь с этим дело, когда я прихожу на работу, когда ухожу с работы, и когда встречаю его в разных местах города, в том числе и здесь.
В украшенном дельфинами слитном купальнике дочка Саймона, Хейден, плещется в неглубокой части бассейна вместе с другими детьми и инструктором по плаванью. Когда она всплывает, то поднимает очки для плаванья вверх, замечая своего героя. Малышка светится, и ее улыбка такая же большая, как небо.
— Папочка! Посмотри, как я ныряю! — кричит она.
— Уже иду! — он огибает бассейн, и, проходя мимо, машет нам, пока мы приглядываем за детьми, и, будем откровенны, я строю ему глазки.
