Сексуальный папочка - [2]

Затем его взгляд встречается с моим.

— Привет, Эбби, — говорит он с легкой улыбкой.

Мой пульс ускоряется, и я машу ему в ответ. Но не краснею. И не заикаюсь. Видите? Я живу с этим влечением. Я овладела искусством самоконтроля. И не показываю ничего сейчас, так как сегодня я возвращаю ему ребенка именно здесь.

— Привет.

Он кивает своим восторженным поклонницам.

— Здравствуйте, дамы.

И этого достаточно. Всего два слова от самого сексуального парня в округе, и все их сердца трепещут, пока они машут ему в ответ. Он подходит к краю бассейна, чтобы поздороваться со своей маленькой девочкой и быстро поцеловать ее в лоб.

Ага, его любовь к дочке делает его еще сексуальнее.

Длинноногая наклоняется вперед, похлопывает меня по плечу и говорит с невозмутимом видом:

— Нет, я совсем тебе не завидую. Ни капельки. Вообще.

Я качаю головой, пытаясь выбросить это из головы.

— Единственное, чему нужно завидовать, так это тому, что через два месяца я полностью погашу кредит за обучение, — говорю я с улыбкой.

Она прищуривается.

— Теперь я действительно тебя ненавижу.

Когда я бросаю взгляд на Саймона, то ненависть — самое далекое от моего разума слово. Слово из шести букв, которое теперь в моей голове — это работа.

Завтра вечером он будет работать допоздна. А это значит, что когда он придет домой, я смогу урвать пару минут с ним наедине. Я научилась ценить моменты, когда могу поговорить с ним, изучить его, узнать о нем больше. Моменты, когда есть только мы.

Это самое забавное во влечении.

Это может быть так мучительно, но вы все равно будете очень сильно этого ждать. Изысканный вид страданий.

Оно может привести к чему угодно, в том числе и к тому, что я с нетерпением жду завтрашнего вечера.

Глава 2

Саймон

— Похоже, на ужин у нас сегодня белка, — говорит Эбби, когда я выхожу из спальни, завязывая на шее галстук цвета красного вина.

— Я упоминал, что он изобретательный шеф-повар, но я не уверен, что он настолько находчив, — поддразниваю я, когда вхожу на кухню. — К тому же, думаю, я говорил, что пытаюсь профинансировать бразильский ресторан, а не грызунов.

Она качает головой, и ее медового цвета волосы рассыпаются по плечам. Они длинные и блестящие, иногда она укладывает их во французскую косу, иногда в изворотливый пучок, иногда завязывает в конский хвост, а бывает оставляет их распущенными. Не то чтобы я уделял пристальное внимание ее волосам. Но скажу, что ее волосы были заколоты, когда она приехала ко мне домой этим утром, и что все, о чем я мог думать, это ее шея и кожа, и какой бы она была на вкус, если бы я провел губами вдоль ее шеи. Или, что вчера она собрала их в неряшливый хвостик, из-за чего выглядела еще моложе и привлекательнее. Или, как накануне, она провела рукой по своим волнистым волосам, и я не смог не задаться вопросом, действительно ли они такие мягкие на ощупь, как кажется.

Нет. Я не замечаю ни одной детали в Эбби Беккер. Совсем.

— А орлы. Ты уже забыл о них? — она указывает на экран своего iPad, когда я присоединяюсь к ней за кухонным столом, поправляя узел галстука.

— Я бы никогда не смог забыть про орлов, — говорю я, и это чистая правда. За последние пару дней я проверил их несколько раз, хотя большую часть времени за ними присматривала Эбби. Она немного одержима документальными фильмами о природе. Я не имею в виду одержимость в плохом смысле. Ей это интересно, и с тех пор, как Эбби стала заботиться о Хейден, пока я работаю, это стало интересовать еще и ее. На прошлой неделе Эбби обнаружила сайт с прямой трансляцией, которую ведет Американская ассоциация защиты белоголовых орлов, где показывают пару орлов, живущих на высоком тополе в государственном питомнике в Вашингтоне. Двое детенышей орлов вылупились несколько дней назад, и Эбби с Хейден регулярно включают трансляцию, чтобы понаблюдать, как мать ухаживает за этими крошечными птенцами и кормит их.

— Мистер Орел обычно приносит рыбу, но сегодня он принес для миссис Орел белку. Белка для орла, — говорит Эбби, и ее янтарные глаза сверкают от восторга.

— Должно быть, это особенная ночь. Ты ведь знаешь поговорку?

— Какую?

— Ничто не доказывает любовь сильнее, чем белка.

— Это полное и абсолютное доказательство его преданности, — смеясь, говорит она. — Я сделала скриншот, чтобы показать утром Хейден.

Глядя в планшет, я вижу, как огромный лысый орел кормит двух малышей, разрывая мясо когтями и клювом и бросая его в их голодные рты. Это смехотворно очаровательно, и в то же время очень круто. Хейден это понравится. Сегодня она рано легла спать. Вечерний урок плавания сделал свое дело, отправив ее в сонное царство раньше обычного.

— Ах, эта непревзойденная Мать-природа заставляет животных следовать своему инстинкту, — говорит Эбби, подпирая рукой подбородок, с удивлением в глазах наблюдая за вечерним пиршеством, развернувшимся на тополе. Я наклоняюсь ближе. Наши плечи находятся рядом, и между нами не так уж и много пространства. Нет, прямо сейчас не воплощаются в жизнь все мои мечты об Эбби, но я не могу отрицать, что чувство близости к ней граничит с возбуждением. Может быть, потому, что я одинок уже какое-то время. Может, потому, что она пахнет ванилью и солнечным светом. Но это, возможно, еще и потому, что я безумно ее хочу ровно на семь месяцев дольше, чем следовало бы.