Сегодня и вчера. Книга стихов

Сегодня и вчера. Книга стихов

Новая книга Бориса Слуцкого «Сегодня и вчера» — третья книга поэта Она почти полностью посвящена современности и открывается циклом стихов-раздумий о наших днях. В разделе «Общежитие» — стихи о мыслях и чувствах, которые приносят советские люди в новые дома; стихи о людях науки, поэтические размышления о ее путях. В разделе «Лирики» — стихи-портреты Асеева, Луначарского, Мартынова, стихи о поэзии. Заключают книгу стихи о юности поэта и годах войны; часть стихов этого раздела печаталась в прежних книгах.

Новая книга говорит о возросшем мастерстве Бориса Слуцкого, отражает жанровые поиски интересного советского поэта.

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 15
ISBN: -
Год издания: 1963
Формат: Полный

Сегодня и вчера. Книга стихов читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


Человек

Человек

То не станция Бологое —
Полпути от Москвы к Ленинграду, —
У людей положенье другое —
Полпути от пустыни к саду.
Полдороги от тесного мира,
Что зовется атом и клетка,
До бескрайного мира, где сиро,
Безвоздушно, мглисто и редко.
Человек — такой перекресток,
То простое и непростое,
Где пароль, рожденный на звездах,
Отзовется немедля в протоне.
Очень слабый. Сильнее сильных.
Очень малый. Очень великий.
Нет, недаром в глазах его синих
Отразились звездные лики.

Пшеница сушится на шоссе

Пшеница сушится на шоссе!
Она пришла как большая вода.
Она как большая война наступила.
Она как большая орда обступила,
Обстала деревни и города.
Счастье неотложное, как беда.
Пшеница сушится на шоссе!
Ее для амбаров слишком много.
Для зерносушилок слишком много.
Так сыпь ее,
      вали на дорогу,
На прокаленную солнцем дорогу.
Она нужна для всеобщей сытости
И не должна погибать от сырости.
И вот через шоссе Симферопольское
Нету ни проезда, ни пропуска
Ни для начальства,
Ни для посольства,
Ни для обычных такси.
Покуда не высохнет пшеница под солнцем,
Не пустят — хоть не проси!
Пшеница сушится на шоссе!
Двадцать километров зерном завалены.
За поворотом река зерна.
А на повороте
      от солнца разваренный
Генерал.
Чтоб не видели, как сохнет она.
Крут и прям генеральский норов —
Все машины шлет в объезд.
Без объяснений, без разговоров —
Подальше
      от крытых пшеницею мест.
Я зерна на шоссе не видал.
Мне рассказали другие поэты:
Мол, вот пшеница, вот генерал.
Да вот неудобно писать про это.
Мне удобно про это писать,
Потому что пшеницу нужно спасать.
Когда привалит в грядущем году
Счастье, которое я жду, —
Пшеница, похожая на вторжение,
Похожее на половодье зерно, —
Оно должно быть помещено.
Стройте заранее помещения!

Слава

Газета пришла — про соседа:
Портрет и просторный «подвал».
Недаром он думал про это,
Надежды нам всем подавал.
И вот в непросторном подвале,
В котором прописан сосед,
Где только сейчас пировали,
Сереет холодный рассвет.
На чайном пластмассовом блюдце
Плашмя прилегла колбаса.
За окнами льются и льются
Невидимые небеса.
Мы снова газету читаем,
В глаза мы друг другу глядим,
И пользу народа считаем,
И льгот для себя не хотим.
Недаром на солнце он высох,
Сосед мой.
      Недаром старел.
Он искру горячую высек,
Людей осветил, обогрел.
А слава — совсем не заплата
На рубище ветхом глупца
И даже не наша зарплата,
Заплаченная до конца.
А слава совсем не спесива.
Она не горда, а добра,
Как это людское спасибо,
Гремевшее здесь до утра.

Кадры — есть!

Кадры — есть! Есть, говорю, кадры.
Люди толпами ходят.
Надо выдумать страшную кару
Для тех, кто их не находит.
Люди — ракету изобрели.
Человечество — до Луны достало.
Не может быть, чтоб для Земли
Людей не хватало.
Как ни плотна пелена огня,
Какая ни канонада,
Встает человек: «Пошлите меня!»
Надо — значит надо!
Люди, как звезды,
            восходят затемно
И озаряют любую тьму.
Надо их уважать обязательно
И не давать обижать никому.

В сорок лет

Ночной снегопад еще не примят
Утренней тропкой — до электрички.
Сотрясая мост через речку,
Редкие поезда гремят.
Белым-бело не от солнца — от снега.
Светло не от утра — светло от луны.
И жизнь предо мной — раскрытая книга
В читальном зале земной тишины.
И сорок лет,
      те, что прошли,
И те года, что еще придут,
Летят поземкой вдоль земли,
Покуда бредешь, ветерком продут.
Не хочешь отдыха и ночлега,
А только — шагать вдоль тишины,
Покуда бело не от солнца — от снега,
Светло не от утра — светло от луны.

«Черноватых или белобрысых…»

Черноватых или белобрысых,
Далее рыжих, далее лысых,
Все равно — люблю людей.
Ни музеи, ни пейзажи,
Ни библиотеки даже
Не сменяю на людей.
Лучше всех растений и животных,
Лучше всех идей бесплотных,
Глубже шахт, быстрей, чем реки,
Люди, человеки.
Каждая толпа — толпа чудес,
Молодых, очкастых, языкатых.
Каждый, кто туда ни влез,
Чувствует себя, как в книге сказок.

Человек с книгой

Человек с книгой. Вообще человек
С любою книгой, в любом трамвае,
В душных залах библиотек
И, даже пальцем листы разрывая,
Это почти всегда к добру:
Плохие книги встречаются редко.
Словно проба идет к серебру,
Идет к человеку книгой метка.
Моя надежда — читатели книг,
Хочется высказаться о них.
Они меня больше радуют,
Чем, например, вниматели радио.
Книгу почти всегда дочитают,
Даже библиотечную, не только свою.
Книгу берегут и переплетают,
Передают из семьи в семью.
Радио — на миг. Газета — на день.
Книга — на всю жизнь.
Книга — ключ. Он открыт и найден.
Крепче держись!
С детства помню роман
О рабочем, читавшем Ленина.
Всего подряд — по томам
Собрание сочинений.
Этот чудак не так уж прост.
Этот простак не так уж глуп —
К Ленину подравнивавшийся в рост,
Ходивший в книги его, как в клуб.
Душа болит, когда книги жгут
Ради политики или барыша.
Зато когда их берегут —
Радуется душа.

Преимущества старости

Двадцатилетним можно говорить:
«Зайдите через год!» Сорокалетним
Простительно поверить сплетням
И кашу без причины заварить.
А старики не могут ошибаться
И ждать или блуждать.
Они не могут молча наблюдать
И падать или ушибаться.
Нет, слишком кость ломка у старика,
Чтоб ушибаться.
Слишком мало
Осталось дней,
И чересчур близка
Черта,
Которую не переходят.
Поэтому так часто к ним приходит
И высота и светлота.

Предупреждение


Еще от автора Борис Абрамович Слуцкий
О других и о себе

Автобиографическая проза Бориса Абрамовича Слуцкого (1919–1986), одного из самых глубоких и своеобразных поэтов военного поколения, известна гораздо меньше, чем его стихи, хотя и не менее блистательна. Дело в том, что писалась она для себя (или для потомков) без надежды быть опубликованной при жизни по цензурным соображениям."Гипс на ране — вот поэтика Слуцкого, — сказал Давид Самойлов. — Слуцкий выговаривает в прозу то, что невозможно уложить в стиховые размеры, заковать в ямбы". Его "Записки о войне" (а поэт прошел ее всю — "от звонка до звонка") — проза умного, глубокого и в высшей степени честного перед самим собой человека, в ней трагедия войны показана без приукрашивания, без сглаживания острых углов.


Том 1. Стихотворения, 1939–1961

Первый том Собрания сочинений известного советского поэта Бориса Слуцкого (1919–1986) открывается разделом «Из ранних стихов», включающим произведения 30-х — начала 50-х годов. Далее представлены стихотворения из книг «Память» (1957), «Время» (1959), «Сегодня и вчера» (1961), а также стихотворения 1953–1961 гг., не входящие в книги.


Записки о войне. Стихотворения и баллады

В книгу Бориса Слуцкого (1919–1986) включены впервые публикуемая мемуарная проза «Записки о войне», созданная поэтом в первые послевоенные месяцы 1945 года, а также избранные, наиболее известные стихотворения Слуцкого о Великой Отечественной войне из сборников разных лет.


Я историю излагаю... Книга стихотворений

Я историю излагаю… Книга стихотворений. / Сост. Ю. Л. Болдырев. — М.: Правда, 1990.— 480 с.Настоящий том стихотворений известного советского поэта Бориса Слуцкого (1919–1986) несколько необычен по своему построению. Стихи в нем помещены не по хронологии написания, а по хронологии описываемого, так что прочитанные подряд они представят читателю поэтическую летопись жизни советского человека и советского народа за полвека — с 20-х и до 70-х годов нашего столетия. В книгу включено много новых, не публиковавшихся ранее стихотворений поэта.


Том 2. Стихотворения, 1961–1972

В настоящий, второй том Собрания сочинений Бориса Слуцкого (1919–1986) включены стихотворения, созданные поэтом в период с 1961 по 1972 год, — из книг: «Работа» (1964), «Современные истории» (1969), «Годовая стрелка» (1971), «Доброта дня» (1973).


Лошади в океане

Борис Слуцкий (1919–1986) — один из самых крупных поэтов второй половины XX века. Евгений Евтушенко, Евгений Рейн, Дмитрий Сухарев, Олег Чухонцев, и не только они, называют Слуцкого великим поэтом. Иосиф Бродский говорил, что начал писать стихи благодаря тому, что прочитал Слуцкого.Перед вами избранное самого советского антисоветского поэта. Причем — поэта фронтового поколения. Огромное количество его лучших стихотворений при советской власти не было и не могло быть напечатано. Но именно по его стихам можно изучать реальную историю СССР.


Рекомендуем почитать
Лаг отсчитывает мили

…Матроса накрыло штормовой волной. Натянулся и лопнул пеньковый конец, которым он для безопасности был обвязан. Погиб бы матрос, но его успел схватить и удержать старшина. Рука товарища оказалась надежней троса.…Из трещины в трубопроводе на раскаленный металл котельного кожуха брызнула струя мазута. Огонь обжег старшину. Но у него хватило сил перекрыть трубопровод. И когда он, беспомощный, лежал в госпитале, хирург сказал командиру корабля, что спасти жизнь старшине можно только переливанием крови и пересадкой кожи.


Пришествие Странника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сколько стоит человек. Тетрадь восьмая: Инородное тело

Автор этой книги, Евфросиния Антоновна Керсновская (1907–1994), родилась в Одессе в дворянской семье. В годы гражданской войны семья спасается от преследования большевиков и переезжает в свое родовое имение в Бессарабию, которая тогда была частью Румынии. Евфросиния своим трудом поднимает пришедшее в упадок хозяйство, становится фермером. После ввода советских войск в Бессарабию в 1940 г. мать и дочь Керсновских, как бывших помещиков, выгоняют из дома.В 1941 году ее, как и многих других бессарабцев, ссылают в Сибирь, на лесоповал.


Сколько стоит человек. Тетрадь седьмая: Оазис в аду

Автор этой книги, Евфросиния Антоновна Керсновская (1907–1994), родилась в Одессе в дворянской семье. В годы гражданской войны семья спасается от преследования большевиков и переезжает в свое родовое имение в Бессарабию, которая тогда была частью Румынии. Евфросиния своим трудом поднимает пришедшее в упадок хозяйство, становится фермером. После ввода советских войск в Бессарабию в 1940 г. мать и дочь Керсновских, как бывших помещиков, выгоняют из дома.В 1941 году ее, как и многих других бессарабцев, ссылают в Сибирь, на лесоповал.