Виталий сидел на помятых обломках топливного бака рядом с импровизированным шалашом, который собственноручно соорудил из погнутой алюминиевой арматуры и обрывков пластика внутренней обшивки. Он угрюмо наблюдал за неуклюжими движениями паукообразного ремонтного робота, роющегося в остатках того, что ещё недавно было космическим кораблём.
При аварии уцелело всего два ремонтных робота из стандартного комплекта в двенадцать штук, полагающихся любому автономному космолёту. В течение суток, пока не разрядились аккумуляторы, эти роботы пытались устранить повреждения, копаясь в руинах двигателя и топливного отсека. К тому времени как эти два робота замерли, израсходовав запасы внутренней энергии, Виталий сумел отыскать и извлечь из покорёженного контейнера ещё одного ремонтника. Он кое-как смотал поломанные лапы-манипуляторы изолентой, и теперь своими неуклюжими, порывистыми движениями тот напоминал полураздавленного таракана.
С каждой прошедшей минутой Виталий всё отчетливее понимал, что с последствиями аварии роботу справиться не удастся. Судя по всему, повреждения не ограничивались поломанными конечностями, поэтому вместо того, чтобы взяться за ремонт жизненно важных систем, горе-ремонтник занялся выправлением вмятин на внешней обшивке.
Корабль приземлился на ровной пустынной равнине, поросшей редкими островками пожухшей коричневатой травы. Прежде чем развалиться на куски, он пропахал в сухой песчаной почве длинный глубокий ров. Сам Виталий при аварийной посадке почти не пострадал, защитная оболочка командирского кресла, сработавшая за мгновение до удара о твёрдую поверхность планеты, уберегла его от серьёзных травм. Вот только ощущения были такие, словно он упал с высоты третьего этажа.
Виталий работал менеджером по продажам в трансгалактической торговой компании «Всё для терраформирования», занимавшейся обеспечением строительной техникой, оборудованием и инструментарием планет, расположенных на самой границе освоенной части галактики. В его обязанности входил облёт отдалённых и малонаселённых планет Периферии, с целью заключения договоров на поставку оборудования, помимо этого он так же занимался мелкооптовой и розничной продажей инструментов. Грустный парадокс состоял в том, что, занимаясь реализацией продукции, имеющей прямое отношение к любого вида ремонту, сам он ничего в нём не соображал. Максимум, на что он был способен, это произвести стендовую демонстрацию какой-нибудь новинки, а в случае, если к нему обращались в связи с тем, что приобретённый у фирмы инструмент вышел из строя, он должен был просто зафиксировать факт неисправности, предоставив выяснение и устранение её причин другим специалистам.
Космолёт, на котором он отправился в свою очередную командировку, был взят в аренду у частной транспортной кампании. Даже для таких крупных торговых сетей, как «Всё для терраформирования», брать транспортные средства напрокат было выгоднее, чем содержать собственный флот. Подобные космолёты не требовали навыков пилотирования, поскольку управлялись автопилотом, были быстры и очень надёжны. Аварии случались примерно один раз на полмиллиона межзвёздных перемещений. Виталий с грустью подумал, что стал своего рода жертвой статистики.
На случай какой-либо поломки космические корабли были оснащены комплектом из дюжины самоуправляющихся ремонтных роботов, способных совладать практически с любой неисправностью. К сожалению, в этот раз им это оказалось не под силу, огорчённо констатировал Виталий, наблюдая за тем, как последний из ремонтников завалился на бок, расходую на судорожные подёргивания манипуляторами последние крохи энергии.
Груз был застрахован, самому пострадавшему в аварии полагалась выплата крупной компенсации от арендодателя. Всё, что было для этого необходимо — подать сигнал «СОС» и дождаться прибытия спасательной команды. Вот только передатчик — точнее, то, что от него осталось — был погребён где-то в глубинах погибшего корабля, среди перекрученных труб, обломков переборок и путаницы оборванных кабелей.
Маршрут, по которому отправлялся Виталий, проходил по самым дальним уголкам Периферии, где на одну заселённую планету приходились сотни необитаемых систем. Хуже всего, что курс не был определён заранее — по ходу дела он несколько раз изменял свой путь, перемещаясь от планеты к планете. Конечно, когда спустя время он не вернётся из своей деловой поездки, будут объявлены поиски, вот только найти потерявшийся в глубинах Галактики корабль будет сложнее, чем отыскать иголку в стоге сена. Похоже на то, что он застрял здесь надолго.
Впрочем, предаваться унынию Виталий не собирался. На подлёте к планете он успел заметить на её ночной стороне редкие проблески огней, это свидетельствовало о том, что планета обитаема. Воздух был пригоден для дыхания, температура окружающей среды оказалась вполне комфортной, признаков опасной для жизни флоры и фауны поблизости не наблюдалось. Запасов пищи и воды в герметичных контейнерах, которые удалось отыскать в недрах корабля, при экономном расходовании должно хватить на пару недель.
Трогаться с места Виталий не собирался — нет ничего глупее, чем отправляться в путешествие по неизвестной планете, не имея ни опыта, ни соответствующего снаряжения. Падение корабля не могло не пройти незамеченным, поэтому целесообразнее было оставаться на месте крушения и ждать, когда его обнаружат местные обитатели.
