Портрет в серебряной рамке на столе рядом с креслом Эстеллы Салливан отвлекал Керри, мешая сосредоточиться на том, что говорила ее собеседница. Мужественное лицо, которому хорошо очерченный рот придавал некую чувственность. Глаза стального цвета, казалось, смотрели вдаль, и по ним едва ли можно было догадаться, о чем думает их владелец.
Перехватив ее взгляд, Эстелла повернулась и посмотрела на фотографию.
— Мой сын, — сказала она, усмехнувшись. — Всегда умел привлекать внимание женщин.
— И средств массовой информации тоже, — заметила Керри, как ей казалось, непринужденно.
— Бремя славы, нужно уметь мириться с этим. — В словах Эстеллы чувствовался налет цинизма. — При благоприятном стечении обстоятельств эта книга, возможно, опять привлечет внимание к моему имени.
— Без сомнения. Ведь прошло только два года с тех пор, как вы ушли из театра. — Керри помолчала, потом неуверенно спросила: — Вы решили вернуться?
— Если бы я была моложе лет на десять, то попыталась бы, но шестьдесят — это слишком.
— Но вы же одна из лучших актрис.
— Спасибо за настоящее время, — улыбнулась Эстелла, — однако два года отдыха значат многое.
— Я бы не назвала уход за больным мужем отдыхом.
— Вы преувеличиваете мою роль. Я просто была рядом с ним. Все делали другие.
— Быть рядом — едва ли не самое важное, — настаивала Керри. — Для него это много значило.
— Для меня — тоже. Мы слишком мало были вместе. А последние шесть месяцев, кажется, превратились в вечность. — Прекрасно поставленный голос опять оживился. — Это одна из причин, по которым я решила писать воспоминания. Мне нравится жить полной жизнью. Теперь, когда Ричарда нет с нами, не будет никакого вреда, если откроются некоторые пикантные моменты моего прошлого. — Неожиданно плутовские искорки сверкнули в ее глазах. Это единственный способ завладеть вниманием публики в наше время.
— Но как отнесется к этому ваш сын? — отважилась Керри на вопрос.
— Ли? — Эстелла рассмеялась. — Он сам далеко не ангел!
С этим я не буду спорить, подумала Керри.
В свои тридцать три Ли Хартфорд был одним из самых удачливых промышленников страны: настоящий Мидас — своим прикосновением он все превращал в золото. А его способность менять женщин стала просто легендарной. Сара, без сомнения, была не единственной пострадавшей, хотя для нее это вряд ли могло служить утешением. Прошел уже целый год, а она все еще не могла забыть Хартфорда.
— Как долго вы работаете в этом агентстве? — спросила Эстелла, возвращаясь к началу разговора.
— Около года. Я люблю перемены.
— Замечательно. Когда же вы можете приступить?
— Прямо сейчас, если не возражаете, — ответила Керри.
— Лучше в понедельник. Сегодня утром должен вернуться Ли. Всю прошлую неделю его не было в стране. Надеюсь, прямо из аэропорта он поедет домой.
Керри просто не приходило в голову, что мать и сын могут жить в одном доме.
— Он настоял, чтобы я жила у него после смерти Ричарда, сказала Эстелла, словно угадав ее мысли. — Мы прекрасно ладим друг с другом, хотя я, естественно, перееду к себе, когда он в конце концов женится. Но, — добавила она, — маловероятно, чтобы это произошло в ближайшем будущем. Он все еще слишком любит играть в завоевателя.
— Ваш сын знает о мемуарах? — спросила Керри, стараясь удержаться от комментариев.
— Еще нет. — Эстелла помолчала, оценивая лицо Керри: полное жизни, с широко расставленными зелеными глазами, высокие скулы, выразительный рот — и все это в обрамлении пышных рыжевато-каштановых волос. — Интересно, вы никогда не хотели поработать моделью? У вас великолепное сочетание цветов!
Теперь рассмеялась Керри.
— Я уверена, что для этого нужно не только сочетание цветов.
— Но вы к тому же и прекрасно сложены. Грех не воспользоваться этим. — Голос Эстеллы становился все оживленнее. — Я набросала кое-какие заметки на прошлой неделе, но они очень отрывочны. Я думала, если лягу и позволю воспоминаниям просто приходить — это будет самым лучшим методом. Потом все можно будет просмотреть и исправить. Вы сможете так работать?
— Я вполне смогу так стенографировать, — заверила ее Керри.
— Прекрасно. Я хотела было воспользоваться диктофоном, но они так безличны. Я надеюсь на вашу конструктивную критику. Хелен Каррингтон говорила, что вы очень грамотны.
— Я много читала, если вы это имеете в виду. Однако я не рискнула бы назвать себя квалифицированным критиком.
— А кто рискнет? — сухо заметила Эстелла. — Но это не мешает им заниматься своим делом. Ваши честные комментарии — вот все, о чем я прошу.
— Обещаю вам, — сказала Керри, доверяясь своему внутреннему чутью, что книга будет иметь успех. — Значит, в понедельник.
Она уже выходила из дома, когда подъехал длинный голубой «мерседес» и ловко вписался в отведенное для него место. Она мгновенно узнала темноволосого крепкого мужчину, вышедшего из машины. Гораздо выше, чем можно было бы предположить по фотографии, прикинула Керри, глядя, как он обходит машину. Застигнутая на ступеньках, она просто не могла уйти.
