Прекрасная астраханка, или Хижина на берегу реки Оки

Приступая к описанию героев моей повести, или романа, как кому угодно оное называть, но я уже наименовал его под первым заглавием, я должен слегка коснуться описания и города Астрахани, где я счастливо провёл беспечные лета младенчества и отрочества, под кровом родительским.

Город Астрахань, как уже известно, построенный на берегу реки Волги, в тридцати верстах от него впадающей в Каспийское озеро, сосредотачивает обширную торговлю по сей реке и озеру с нижними городами, а так же с Бухарой, Сибирью, Персией, Кавказом и другими странами. Астрахань — город многолюдный, хорошо обстроенный, имеет собор, построенный близ берега Волги, и до двадцати церквей, исключая армянские, католические храмы, калмыцкие кумирни и татарские мечети; в сём городе можно в один час встретить людей разных наций и народов, производящих в нём богатый торг произведениями изделий их страны. Важнейший же торг сего города есть рыбная ловля; прекрасные сады, доставляющие в изобилии виноград, из коего давят вино; всякие плоды и овощи, в особенности арбузы и дыни, с коими никакие сравняться не могут, и запрещённый промысел, как-то бой тюленей.

Господствующий сего города народ есть россияне и армяне, а коренной — татары, коих он был прежде царством. Взятое при царе Иоанне Васильевиче Грозном, оное вскоре после Казанской осады было причислено к Российскому самодержавству и ныне заключает в себе Астраханскую губернию.

Астарань лежит в весьма жарком климате; редко летом бывают дожди; но жители оного, имеющие сады и огороды, умеют снабжать их водою, построив на многих речках и озёрах чигири — род водяных мельниц, приводящихся в движение с помощью лошадей.

Сей город имеет несколько пристаней, в кои привозятся разные продукты и товары по реке Волге и Каспийскому озеру с приволжских городов и из Азии. Но вех лучше из пристаней нравится мне Красноярская на реке Кутум, которая так же изобилует рыбою и впадает в Волгу. Чрез неё построен деревянный Красный мост, где начинается и кончается мой роман.

Солнце было уже довольно высоко; его палящие лучи прямо ударяли на предместье Огурчево и на дом, великолепно выстроенный на берегу реки Кутума, находившийся по левую руку от Красного, тогда ещё Живого, моста. Балкон с вызолоченными перилами под зеленым зонтом, или навесом защищал от них юную и прекрасную Анастасию, сидевшую на сём балконе в лёгкой летней одежде цвета невинности и с удовольствием взиравшую на пристань Красноярскую, прямо находившуюся пред её глазами, где бесчисленное множество лодок с яблоками, приплывших из уездного города Красного Яра по Волге, покрывало реку Кутум, как будто алою тафтой. Сии плоды с восходящим солнцем разливали самый приятный запах. Бударки, или маленькие лодки рыбаков и охотников до пушной ловли и пушечной стрельбы, тихо на вёслах или на парусах проплывали по Кутуму вверх, мимо дома отца прекрасной Анастасии.

Был уже час десятый утра; но прекрасная Анастасия всё ещё сидела на балконе и смотрела в подзорную трубу во все стороны, хотя ничего, достойного примечания, не видела.

Вдруг повеял сильный ветерок с полудня (юга): он начал колебать у пристани нагруженные яблоками лодки, коими обыкновенно управляли женщины или торговки, называвшиеся по-тамошнему осланями, и гнал сильно волны реки Кутума. Через несколько минут показалась вдали маленькая шлюпка, быстро плывшая к Живому мосту с правой стороны под белоснежным парусом. Этот парус, проходя под мост, был опущен и, пройдя, опять поднят. Когда шлюпка поравнялась с домом Настиного отца, то девушка, к крайнему своему удивлению, заметила, что она направляла нос свой к их берегу и начала около него лавировать. Шесть гребцов с веслами сидели на скамьях в красных шёлковых рубахах, у коих врота (вороты, воротники) были обшиты золотым галуном, а шапочки, черно-бархатные, на головах украшены были багряными перьями. Широкие пояса, или кушаки закрывали половину их стана; на корме сидел и правил рулём и парусом прекрасный юноша с величественной осанкой, с огненным и вместе диким взором, умеренным неподражаемою улыбкою при встрече со взорами прекрасной Анастасии. Он был одет в чёрный бархатный полукафтан с широким золотым галуном, по краям его обшитым, богатый персидский кушак обнимал его тонкую и стройную талию; за сим кушаком был заткнут кинжал и висела сабля, осыпанная драгоценными каменьями, от лучей солнца производившими ослепительный блеск. Прелестное лицо незнакомого юноши оттенялось чёрною пуховою шляпою с загнутым с одной стороны полем к тулье, с бриллиантовой пряжкой и белым страусовым пером.

Поравнявшись с балконом, на котором сидела девушка, он приказал сесть одному из гребцов на корме, а сам стал на одно колено и, простирая свои руки к Анастасии, а потом к небу, с выразительностью сказал громко:

«Клянусь! Ты будешь моею, или сия река будет моею могилою!»

Окончив сии краткие слова, он встал, сел опять на корму, дал знак, — и лодка быстро помчалась по реке и потом, как будто очарованная, остановилась; Анастасия, смотревшая ей вслед, услышала громкий звук гобоя и вскоре сей куплет, пропетый хором чистых голосов: