Кирк знал, что Боунс Мак-Кой был одинок. То, что он пошел служить после серьезной личной трагедии, Кирк подозревал. Чего он не понимал, так это болезненной гордости Мак-Коя, которая накладывала табу молчания практически на все случаи, когда речь шла о внутренних неурядицах. Тем более Кирк был удивлен его бурной реакцией на нарушение сестрой Чапел границ того, что Мак-Кой называл ее "профессиональной властью".
Войдя в лазарет, Кирк нашел ее готовой расплакаться.
– Звать капитана – не ваше дело! – бушевал Мак-Кой. – Вы можете идти! Идите в свою каюту.
Она высморкалась.
– Я, во-первых, сестра, доктор, и член команды "Энтерпрайза", во-вторых, – сказала она, упрямо выкатив подбородок и опустив покрасневшие глаза.
– Я сказал, вы можете идти, сестра!
Кристин сглотнула. В ее лице читалась откровенная боль. Она снова высморкалась, глядя на Кирка, и Мак-Кой резко сказал:
– Кристин, прошу тебя. Ради Бога, перестань плакать. Я представлю капитану полный отчет, я обещаю.
Она выбежала, и Кирк сказал:
– Да, это была драматическая сценка.
Мак-Кой распрямил плечи.
– Я закончил стандартное обследование всего экипажа.
– Хорошо, – сказал Кирк.
– Команда в порядке. Я не обнаружил ничего необычного – за одним исключением.
– Серьезный случай?
– Смертельный.
Пораженный Кирк спросил:
– Ты уверен?
– Абсолютно. Редкая болезнь крови. Поражает одного из 50000 астронавтов.
– А что это?
– Ксенополицитемия. Лечение невозможно.
– Кто?
– У него один год – в лучшем случае. Он должен быть немедленно списан с корабля.
Кирк спокойно спросил:
– Кто это, Боунс?
– Старший офицер медицинской службы.
После паузы Кирк сказал:
– Ты имеешь в виду себя?
Мак-Кой взял со стола кассету с записью.
Стоя по стойке "смирно", он подал ее Кирку.
– Это полный рапорт, сэр. Вам нужно быстро передать его в командование флота, чтобы оформить мою замену.
Не в силах вымолвить ни слова, Кирк смотрел на него. Потом он положил кассету обратно на стол, как будто она жгла ему руку. Мак-Кой сказал:
– Я буду максимально полезен в то время, которое мне осталось, если вы будете держать это при себе.
Кирк покачал головой.
– Должно же быть что-то, что можно сделать!
– Нет, – голос Мак-Коя был груб. – Я провел все возможные исследования. Я сказал вам.
Выражение лица Кирка подкосило его. Он опустился в кресло у стола.
– Это смертельно, Джим. Смертельно.
Несмотря на тревогу, объявленную по "Энтерпрайэу", Кирк был в своей каюте. "Замена" Боунсу! Военный язык – забавная вещь. Как может кто-то "заменить" опыт человеческого существа – доверие, дружбу, испытанную сотней опасностей? "Один год жизни – в лучшем случае". Когда ты доходишь до основания человеческой судьбы, хочется, чтобы речь никогда не изобретали. Но она существует. Как и тревога. Она тоже была изобретательна. Чтобы напомнить тебе, что ты нс только старый товарищ обреченного человека, но и капитан звездного корабля.
Когда он шагнул из лифта на мостик, Спок молча уступил ему капитанское кресло.
– Что это такое на экране, мистер Спок? Какие-то движущиеся булавки. Ракетный залп?
– Да, капитан. Ракеты очень старого типа. Досветовой космос.
– Да, и с химическим зарядом, сэр, – добавил Скотти.
– Что-нибудь в эфире, лейтенант Ухура?
– Ничего, сэр. Пусто на всех частотах.
– Курс ракет, мистер Спок?
– Похоже, что их цель – "Энтерпрайз".
– Приготовить бортовые фазеры. Оба. – Отдал приказ Кирк. – Проверьте, мистер Чехов, точку запуска ракет.
– Данные введены, сэр.
– Искривление три, мистер Зулу.
Спок позвал с компьютерного поста:
– Это были очень старые ракеты, капитан. Данные сенсора определяют более 10000 лет.
– Странно, – проговорил Кирк. – Как они могут функционировать?
– Очевидно, у них были автономные системы самонаведения, и не было необходимости во внешних пунктах управления.
– И боеголовки, капитан, – сказал Скотти. – По моим данным, термоядерные заряды.
Спок снова заговорил:
– Подходим к точке с координатами неприятельского корабля, капитан.
– Дайте его изображение на экран, мистер Зулу.
Термин "корабль" мало подходил к тому, что они увидели. На экране появился огромный шарообразный астероид. Его поверхность была изъязвлена и изрыта следами тысячелетних столкновений с метеоритами.
– Мистер Спок, это максимальное увеличение. Объект на экране – действительно то, чем он кажется? Это астероид?
– Да, сэр. Около двухсот миль в диаметре.
– Может ли неприятельский корабль скрываться за ним?
– Невозможно, капитан. Я держу этот район под постоянным наблюдением.
– То есть ракеты были выпущены с астероида?
– Так точно, сэр.
Кирк встал и прошел к посту Спока.
– Полная сенсорная проба, мистер Спок.
Через мгновение Спок оторвал глаза от монитора.
– По составу это типичный астероид, но он не движется по орбите, капитан. Он следует независимым курсом, пересекая эту звездную систему.
– Как это у него получается? – поинтересовался Кирк. – Если у него только нет двигателя…
Спок приподнял бровь, что у него означало удивление. Потом медленно произнес:
– У него есть двигатель, и он корректирует все гравитационные флюктуации. – Он опять улыбнулся в монитор.
– Источник энергии? – спросил Кирк.
– Атомный, совершенно архаического типа. Оставляет за собой след из отходов жесткой радиации.
