НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД
До сих пор теряюсь в догадках, как так вообще получилось. Мы с ним жили в разных концах большого города, я, тогда еще скромная прилежная ученица, готовилась перейти в десятый класс, а он уже заканчивал второй курс технологического университета, после учебы работал вместе со своим отцом в небольшой автомастерской. У нас не было абсолютно никаких точек соприкосновения, и по идее мы могли вовсе никогда не увидеть друг друга, если бы я однажды не повелась на шутливые уговоры своей школьной подруги и не нарисовала портрет своего «идеального мужчины».
— Смотри, какой красавчик! говорила Ирка, толкая меня плечом, тем самым вынуждая обратить внимание на парня, живущего в соседнем доме. Он будто нарочно уже несколько раз прошел мимо площадки, где мы с Иркой по привычке оккупировали одну из лавочек. Между прочим, ты ему нравишься.
— С чего ты взяла?
— Он все время на тебя смотрит. Вот только не подходит почему-то — Ирка вперила в незнакомца пристальный взгляд и обреченно вздохнула. Тормоз какой-то Но хорош
Вместо ответа я равнодушно пожала плечами и вновь опустила взгляд в большую тетрадь, которую вечно таскала с собой. На открытой странице нечетко вырисовывалась чья-то голова, я пока не решила, чья именно. Рисовать кого-то определенного не хотелось, не было идей. Именно поэтому я то и дело что-то стирала, добавляла, снова стирала, и в итоге уже долгое время страница радовала глаз бесформенным наброском, глядя на который Ирка только фыркала и отпускала ехидные комментарии.
— Варь, — позвала подруга, заметив, что я вновь отвлеклась от созерцания окружающего мира и уткнулась в свою тетрадь. Что ты все время такая странная, а?
— В смысле?
— Ничего тебя не интересует, кроме этой ерунды, — Ирка вырвала из моих рук тетрадь и потрясла ею в воздухе. Затем выставила перед собой и принялась тщательно рассматривать мой многострадальный набросок. Вот что это? Какой-то прессованный мяч.
— Много ты понимаешь, — я попыталась было вытянуть тетрадь из ее рук, но Ирка ловко увернулась и вновь принялась изучать непонятный предмет глазами.
— Нет, правда, а что это?
Я хотела обиженно заявить, что это будущая голова, но почему-то передумала вообще что-либо говорить. Ирка тем временем оставила недоголову в покое и пролистала тетрадь назад. На предыдущих страницах было понятно, что и где изображено, так как я уже завершила работу. Нет, это не были картины, всего лишь отдельные предметы, которые по каким-либо причинам мне хотелось нарисовать.
— А это Ой, это же я. Правда, я?
— Ты, ты, — ворчливо подтвердила, таки забирая тетрадь обратно.
— Слушай, а ведь и вправду похоже.
— Надо было пририсовать тебе длинный нос.
— Зависть очень плохое чувство, Варенька, — пропела Ирка. Ой, смотри, смотри. Опять идет.
Она весело засмеялась и принялась буравить несчастного парня взглядом. Теперь уже и я обратила на него внимание, так как рядом с Иркой невозможно было сосредоточиться на чем-то кроме того, что говорит она. Так давно повелось — в нашей паре она всегда была лидером, заводилой, а я, соответственно, прилежно исполняла роль девочки под влиянием.
Парень, внезапно покраснев, отвернулся и даже ускорил шаг; я могла поспорить, что больше он сегодня не появится. Ирка, казалось, подумала о том же, потому что не стала развивать тему и вроде бы вовсе утратила к нему интерес.
— А вот скажи мне, Варенька, что вообще должен сделать парень, чтобы тебе понравиться?
— А С какой целью интересуешься?
— С целью удовлетворить любопытство. Ты же только и делаешь, что нос от всех воротишь, моя дорогая принцесса. Я, как твоя лучшая подруга, не могу не задуматься над этим, понимаешь?
— Ну — я неосознанно повертела тетрадь в руках. Так сразу не скажешь. Он должен быть красивым нет, красивых не люблю Скорее, мужественным. Интересным. И…
— Да-да, — Ирка хохотнула.
— Да!
— Я знаю, о чем ты подумала.
— Он не должен носить обтягивающие штаны, — на этой фразе мы дружно засмеялись. Мальчишки, гоняющие мяч по площадке, посмотрели на нас с недоумением.
Отсмеявшись, мы какое-то время молча наблюдали за их игрой, хотя ни одна из нас никогда не интересовалась футболом.
— А серьезно, — вновь пристала ко мне Ирка. Давай… М-м Давай ты нарисуешь идеального, в твоем представлении, парня, а я посмотрю. Мне правда интересно.
— Не знаю, — я с сомнением посмотрела на тетрадь, в которой чертила злополучную, так и неоцененную Иркой голову, и все же пожала плечами. Может быть. Я думаю, да, можно попробовать.
И я с неожиданным энтузиазмом принялась за работу, в то время как Ирка успела свести знакомство с тем самым застенчивым парнем, который, как оказалось впоследствии, испытывал интерес именно к ней, а вовсе не ко мне.
Так глупый девчачий разговор совершенно неожиданным образом предрешил мою дальнейшую судьбу. Уже после, спустя несколько лет, я не переставала думать о том, как смогла нарисовать человека, которого никогда в жизни не видела, но который жил со мной в одном городе? Быть может, мы все-таки однажды пересекались, и я задержала на нем взгляд чуть больше положенного, оттого запомнила? Его черты отразились в моей памяти, и мои руки спустя несколько дней работы вычертили их уже на бумаге?
