Дарлингтон-Холл, деревня Иденбридж
Графство Суррей, Англия
Октябрь 1816 года
– Мистер Тиббл, вы хотите сказать, что это письмо после смерти моих родителей провалялось у вас в конторе целых полгода?
Адвокат смущенно теребил поля шляпы, прижимая ее к груди, и виновато поглядывал на Аманду поверх очков.
– Именно так, мисс Дарлингтон, – смиренно признался он. – Это произошло по вине одного из наших новых клерков. Письмо было вложено в папку с корреспонденцией мистера Дарлингскотта. Это наш клиент из… по-моему, из Уорвика. Или из Уорт-Хилла?
– Создается впечатление, мистер Тиббл, что в вашей конторе у всех сотрудников трудности с именами собственными.
Мистер Тиббл покаянно склонил голову, и Аманда сразу же пожалела, что так откровенно выразила свое разочарование. Ей вовсе не хотелось повергать мистера Тиббла в дрожь, но его сообщение огорчило ее чрезвычайно. В конверте, который лежал у нее на коленях – она придерживала его рукой, белоснежный на фоне ее черной шелковой юбки, – находилось письмо от родителей, которые хотели сообщить нечто важное дочери, пока еще были живы.
Ей было трудно чтить память родителей, потому что они всегда относились к ней несколько прохладно. Однако это последнее письмо почему-то убедило Аманду в том, что они при жизни все же стремились окружить ее теплом и заботой, хотя она об этом и не догадывалась.
– Скажите, когда это письмо доставили к вам в контору, мистер Тиббл? – спросила Аманда, чуть смягчив раздраженный тон.
– Судя по записям, три года назад, мисс Дарлингтон. – Мистер Тиббл осмелился наконец посмотреть ей в глаза. – Оно поступило с требованием доставить его вам не раньше, чем оба ваши родителя покинут этот свет. Независимо от того, когда это произойдет и произойдет ли это одновременно.
– Да, одновременно… – пробормотала Аманда, вспоминая ту ужасную ночь, когда ее настигло известие о несчастном случае: перевернулся экипаж, и ее родители погибли. Аманда была их единственным ребенком, поэтому организация похорон полностью легла на ее плечи, если не считать помощи двух теток, Нэн и Прис.
– Я еще раз приношу свои искренние извинения, мисс Дарлингтон. – Мистер Тиббл поднялся с места с выражением глубочайшей почтительности на лице. – Надеюсь, вы простите меня.
– Я понимаю, что это была не ваша ошибка, – вздохнула Аманда.
Мистер Тиббл натянуто улыбнулся и поклонился, продемонстрировав Аманде свою лысеющую макушку.
– Как это великодушно с вашей стороны, мисс Дарлингтон! Позвольте оставить вас наедине с этим письмом. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я присутствовал при… – Он тактично оборвал фразу.
– В вашем присутствии нет необходимости. – Она поднялась, и рядом с ней тщедушная фигурка мистера Тиббла стала выглядеть еще неказистее. – Поскольку все детали, связанные с наследством, выяснились сразу после похорон при чтении завещания, я полагаю, это просто частное письмо.
– Да, разумеется. Прекрасно. – Мистер Тиббл снова поклонился и попятился к двери, прижимая к своей впалой груди мятую шляпу. – Я ухожу. Пришлите за мной, если я понадоблюсь.
Он сделал еще пару шажков к двери и, остановившись, добавил, храбрясь:
– «Тиббл, Бенчуорт и Кэдбери» имели честь вести дела вашего батюшки на протяжении тридцати лет, мисс Дарлингтон, и надеюсь, это досадное недоразумение не станет причиной того, что вы…
Аманда взяла его под руку, развернула в нужном направлении и решительно повела к выходу, чувствуя себя рядом с ним Гулливером в стране лилипутов.
– Не волнуйтесь, мистер Тиббл, я не собираюсь менять поверенных. Хенчпенни проводит вас. Всего доброго, мистер Тиббл.
Избавившись наконец от этого раболепного зануды, Аманда вернулась в кресло у камина, взяла со стола письмо и вскрыла его при помощи изящного ножа с гербом на рукоятке. Дрожащими пальцами она развернула лист пергамента…
Прежде чем начать читать, она прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы совладать с нахлынувшими эмоциями и не расплакаться.
Перед ней замелькали строки, написанные быстрым, уверенным почерком отца. Не прошло и пяти минут, как лист выпал из ее онемевших пальцев и плавно опустился на пол у ее ног. Аманда откинулась на высокую спинку кресла и сухими, невидящими глазами уставилась в окно, за которым бушевал красочный осенний листопад.
* * *
– Дорогая, да на тебе лица нет! – воскликнула тетушка Нэн.
– Бледна, как привидение, – подтвердила тетя Прис. Обе тетки квохтали над ней, как перепуганные курицы над цыпленком. – Что случилось, Аманда Джейн?
– Дорогие тетушки, – она взяла себя руки и выпрямилась в кресле, – вам лучше сесть.
Это зловещее начало вселило ужас в трепещущие сердца двух пожилых старых дев, но побудило их незамедлительно последовать совету племянницы. Они уселись и с глубоким вниманием приготовились ждать ее объяснений.
– Сегодня поверенный принес мне письмо.
– О Боже! – схватилась за сердце Нэн. – Неужели завещание твоего отца аннулировано? Этот дом тебе больше не принадлежит?
– Да нет же, – нетерпеливо прервала ее Аманда. – Дом мой. И ферма моя. Поскольку у отца не было ни титула, ни наследника по мужской линии, он мог оставить деньги кому хотел. Я по-прежнему богата, а вы по-прежнему мои неизменные гостьи в этом доме. Нам нечего опасаться.