В сумерках над Ар-Тахасом кружился редкий снег. Из квартала медников была видна громада дворца, расположившегося на естественном природном возвышении и нависающего над остальным городом.
Алвириан стояла в дверях лавки, торгующей кувшинами с длинным горлом и искусной насечкой по бокам, и смотрела на север. Именно оттуда пришли тяжелые черные тучи, из которых падали легкие снежинки. Людей в проулке почти не было, торговый день давно был окончен, на внешних стенах столицы империи Анриак через полколокола стража должна была зажечь факела. Зимой Ар-Тахас производил на неё угнетающее впечатление.
Задумавшаяся Алвириан совсем не заметила человека, который приблизился к ней из недр лавки. Она вздрогнула, когда он коснулся её рукава, но тотчас взяла себя в руки и кивком приветствовала начальника шпионов всей империи, Снио Серого, чьего лица, по слухам, не видел даже император.
– Не стоит стоять на ветру, дева, – мягко сказал он ей.
– Прошу простить меня, я забылась, – Алвириан ритуально скрестила пальцы у своих губ.
– Но ты же здесь, – прервал её покаяние глава шпионов. – Ты пришла вовремя. Пойдем внутрь.
В лавке уже сидели трое невзрачных людей в простой и просторной одежде. Один из них вскочил, зашел за прилавок и отворил люк в полу, второй подал ему две толстых зажженных свечи, третий переместился к запертым дверям и облокотился о них.
Снио и Алвириан спустились в потайную комнату, которую, впрочем, пытался устроить в своём жилище любой крупный лавочник Ар-Тахаса и сели за низкий, но прочный стол, поставив две свечи по краям.
– Позволь угостить тебя, дева, – сказал Серый. Его лицо в полумраке было не таким гладким и правильным, как при свете дня. Алвириан поймала себя на мысли что знает Снио уже очень много лет.
– Это честь для меня, сегевел.
Тихонько чпокнула пробка и запах ласидского красного заполнил затхлое пространство.
– Пей, дева. Пей, а потом спрашивай, я отвечу.
Алвириан сделала несколько мелких глотков, наслаждаясь, и вернула флягу хозяину.
– Почему здесь, сегевел? Разве я провинилась в чем-то и мне не позволено вернуться в «Дом»?
Снио тоже отпил, прищурился на пламя свечи и ответил.
– Нет. Я решил так, чтобы поговорить с тобой с глазу на глаз, прежде чем кто-либо узнает, что ты вернулась.
«Неужели он узнал о пещере?…» Алвириан положила руки на столешницу. Слова сегевела наполнили её предчувствием далеких странствий и непонятной тревогой. Она давно не тревожилась, слушая Снио. «Это всё Низра, эта старая сука… но колдовство не было завершено… чары не коснулись меня, я знаю! Кости обещали это мне».
– У вас есть какое-то особое дело для меня?
Серый помолчал, постукивая согнутым указательным пальцем по фляжке.
– Есть. Ты поедешь в Алтутон – там что-то происходит, а мы не имеем никаких вестей – наши люди молчат.
Дева молчала. Раньше её никогда не посылали на север. Несколько успешных заданий в Ферре и ордене (*им. в виду орден Святого Биогема), одно дело в Магерлане, Саллии, и почти всегда – юг империи.
– Ты знаешь, бенорты постоянно были угрозой. Последние восемь лет их сдерживал Дрим Старый, но он заболел этой осенью, слег, и встать на его место должен был средний сын – Гильом, – голос Снио зазвучал немного монотонно, как у докладчика на приеме, – потому что старший пропал в Груландской марке в прошлом году и это истинная радость для нас – он был настоящий варвар, яростный и неуправляемый. Мы дадим тебе снадобье и адрес нашего человека в Алтутоне. Разыщи его. Постарайся проникнуть во дворец. Но более всего – вернись и расскажи мне всё, что смогла узнать и увидеть.
Неясный шум наверху заставил Снио посмотреть поверх пламени свечи на люк. «Он хочет сказать, что бенорты не трогают женщин…» Люк открылся, вызвав недоумение сегевела, и их с девой обдало свежим воздухом, едва не задувшим свечи. По лестнице спускался невысокий, крепкого сложения человек с аккуратно подстриженной седой бородой. Прежде чем он успел хоть что-то сказать, Алвириан и Снио уже склонили головы, прижимая руки к груди. Деве вспомнился далекий солнечный день, огромная площадь в Кавле, забитая народом, смотрящим на проходящий легион Золотых, прохлада мраморного парапета у храма и это лицо, медленно поворачивающееся из стороны в сторону. «Это он – Возариус! – толкнул её Торио. – Наш император одолел мохаристанцев и возвращается с победой!»
«Значит, это неправда, – успела подумать Алвириан. – Конечно, он знает сегевела в лицо».
– Приветствую тебя, Серый, – сказал император Анриака, разглядывая деву, как оценщики рассматривают породистый скот. – Видишь, и у меня есть глаза и уши в столице.
– Ваше величество. – Снио уже овладел собой. – Вы подвергали себя…
Возариус взмахом руки остановил Серого.
– Я уже здесь. Это та, что поедет в Бенорт?
– Да.
– Посмотри на меня.
Алвириан медленно подняла голову.
– Зеленые глаза, – медленно сказал император и распрямился. – Каштановые волосы. Медовые губы. Как тебя зовут?
– Алвириан.
– Я видел тебя прежде?
– Нет, ваше величество.
Волевое лицо прорезала усмешка.
– А ты меня, несомненно, видела. Но к делу. Снио рассказал тебе всё или ещё расскажет, но я тоже читаю донесения его агентов и иногда нам с сегевелом приходят в голову разные мысли. Серый, человек, к сожалению, прагматичный, а я настаиваю, чтобы в отчетах упоминались разные интересные вещи и случаи… если они заслуживают упоминания. И щедро награждаю тех, кто говорит правду. Ты понимаешь, о чём я?
