Сегодня у Дракона был день рождения. Ему перевалило за 1000 лет. Настроение у него было прескверное.
«Что-то я совсем плох стал, — размышлял он. — Раньше был я вольным разбойником — летал, где хотел, жил на высокой горе, дышал свежим воздухом. И звался Змеем Горынычем. Пришли новые времена. Разбойником я-то остался, но открыл свою фирму, стал бизнесменом. Теперь сижу в душном офисе, и день и ночь считаю зелень», — так называются бумажные деньги — доллары, они зеленого цвета. «И имя пришлось поменять — теперь я Дракон Олигархович. От такой скверной жизни и выгляжу плохо. Раньше-то я был красивый, пузо желтое, бока зеленые, гребешки фиолетовые, лапы коричневые, а хвост почти синий. Из ноздрей дым валил, из пасти огонь вырывался. А теперь — весь какой-то вялый, зеленый от головы до кончика хвоста. Наверно, от зелени заразился».
Но, вздохнув, Дракон придумал: «Закажу-ка я себе портрет. Пускай художник нарисует меня молодым и красивым. Повешу я портрет в кабинете у себя над головой, и тогда все посетители узнают, какой я на самом деле замечательный. Могу же я себе в день рождения подарок сделать?».
Он нажал кнопку звонка, и перед ним мгновенно появился его помощник — Черт Лысый. Он был небольшого роста, вертлявый, с коротким хвостом, у него были золотые зубы.
— Чего изволите? — спросил Черт.
— Хочу портрет, — сказал Дракон.
Черт понимал своего хозяина с полуслова.
— Рад стараться, — сказал он и исчез.
Через полчаса в офисе стоял холст на мольберте, и лежали краски и кисти. А Черт умчался искать художника. На улице он увидел Петрушку.
— Эй, приятель! — крикнул он. — Давно не виделись!
— Давно, — нехотя ответил Петрушка. Он не любил Черта.
— Послушай, — сказал Черт, — ты всюду бываешь, все знаешь. Скажи, кто сейчас самый модный и дорогой художник?
— Я, — не задумываясь, пошутил Петрушка.
— Ты? — фыркнул Черт. — Да какой же ты художник?! Ты даже домик нарисовать не сумеешь!
— Ну, это было давно, — продолжал выдумывать Петрушка, — а за это время, что мы с вами не виделись, я успел окончить Академию художеств и стал очень знаменитым художником.
Черт ему, конечно, не поверил.
— А как твоя знаменитая фамилия? — ехидно спросил он.
«Надо бы что-нибудь посмешнее» — подумал Петрушка.
— Пшишкин, — важно произнес он. — Наверное, все уже слышали — Пшишкин!
Черту послышалось: Шишкин. «Шишкин, Шишкин, — задумался он, — где-то я эту фамилию слышал. Кажется, действительно это знаменитый художник». Черт сразу переменился. Он заулыбался, показывая все свои золотые зубы. И завилял хвостом, который торчал у него сзади из прорехи штанов.
— Вот вы-то мне и нужны, маэстро! Не нарисуете ли вы портрет моего хозяина?
— Нет, — сказал Петрушка, — не получится. Я очень дорого беру.
— А мы заплатим, — не унимался Черт, — сколько скажете.
— Но у меня нет с собой художественных принадлежностей!
— А и не надо, — хитрил Черт, — сегодня вы только зайдете и посмотрите на натуру, а рисовать не будете.
Петрушке было интересно, кто же хозяин у Черта. И он согласился.
У парадного подъезда красивого здания стоял охранник — большой красный рак с длиннющими усами и большими клешнями, которыми он непрерывно щелкал. «Не хотел бы я попасть ему под руку, — подумал Петрушка, — то есть под клешню. Сразу перекусит пополам».
В большом зале за большим письменным столом сидел сам хозяин — Дракон Олигархович.
— Вот, — сказал Черт Лысый, указывая на Петрушку, — привел вам самого лучшего художника, самого модного и самого дорогого.
Петрушка поклонился. Дракону он сразу не понравился — слишком молодой. И он, не церемонясь, грубо сказал:
— Нарисуешь мой хороший портрет — заплачу, сколько захочу, нарисуешь плохой — я тебя съем.
У Петрушки от страха сердце ушло в пятки. «Вот так влип, — подумал он, — не надо было врать. Бежать? Но куда убежишь — на окнах решетки, а у дверей охранник — не выпустит! Эх, где наша не пропадала! Главное — не трусить и не сдаваться».
— Эй, ты! — гаркнул Дракон, — пора начинать.
Петрушка подошел к мольберту и стал медленно выдавливать на палитру краски. «Что делать, что делать? — мучительно соображал он, — рисовать-то я совсем не умею! Надо выкинуть какой-нибудь фортель. Что-нибудь совсем необыкновенное».
И тут он вспомнил, что некоторые очень продвинутые художники рисуют не кистями, а пальцами рук и даже ног, локтями, коленками. «Вот это здорово, — обрадовался он, — это мне подойдет». И сунул нос в зеленую краску. Затем быстро-быстро приставил его к холсту и стал крутить круги. Получилась зеленая голова. Он сунул указательный палец в красную краску и нарисовал огромную пасть с длиннющим языком. Средний палец пригодился для синей краски, которой он нарисовал два глаза и ноздри. А вот большим пальцем он намазал черные клубы дыма, которые валили из этих самых ноздрей. Получилась та еще каляка-маляка. Даже самому Петрушке она понравилась.
— Ну что у тебя там? — грозно прошипел Дракон, — покажи!
Ему надоело позировать. У Петрушки сразу пересохло во рту. Он повернул холст в сторону Дракона и просипел:
