Нельзя просто так отключить интуицию — после того как вырабатывал эту способность годами и оттачивал до бритвенной остроты. Я почувствовала что-то посреди невинных на вид магазинных стоек с одеждой. Голоса моих лучших подружек стихли на фоне общего приглушенного гомона. Я машинально сунула плечики с отобранными блузками под мышку, чтобы, на всякий случай, освободить руки.
Мой взгляд быстро перебегал с одного лица на другое. При этом я аккуратно пятилась к широкому проходу, в котором было удобнее маневрировать. Отец девочки лет десяти-двенадцати. Ему все надоело до смерти, но он терпит. Нет, от него — никакой угрозы. Не приходилось опасаться и мамочки с двумя детишками. Малыш лежал в коляске, а второго ребенка мать держала за руку. Между украшенными к праздникам рядами вешалок сновали продавщицы, похожие на балерин в «Щелкунчике». Я быстро пробежалась взглядом по залу. Лучшие продавцы — как правило, эмпаты или экстрасенсы. Они настраиваются на тех покупателей, которые нуждаются в одобрении и, следовательно, становятся созависимыми. От продавщиц опасности тоже не исходило.
Или все же?..
Ничего из того, что я видела глазами, не объясняло, почему у меня неприятно покалывает кожу. Это вынудило меня отбросить осторожность и снова, более внимательно, обозреть торговый зал. Мое поведение могли заметить.
— В чем дело, Селия?
Доне хватило одного взгляда на меня, чтобы она запаниковала всеми фибрами своей души и каждой клеткой тела. В шепоте, слетевшем с ее идеально подкрашенных губ, послышался страх. Раньше она была спокойнее, но не так давно на нее напала супервампирша, и с того дня Дона сильно переменилась.
За последнее время из моих друзей пострадала не только она. Теперь, будучи отчасти вампиром после коварного укуса кровососа, я ощущала страх Доны, вкус и запах этого страха. Сейчас моя реакция была не такой сильной, какой становилась ближе к закату, но все равно зрение у меня обострилось, а именно острота зрения делает вампиров одними из самых опасных хищников в мире. Но Дона моей жертвой не станет. Никогда. Ни за что на свете.
И тут я заметила его. Я едва заметно качнула головой, передала Доне плечики с блузками и знаком велела ей идти к примерочной кабинке. Дону уговаривать не пришлось. По пути к примерочной она успела проворно прихватить еще пару юбок, крепко взяла под руку нашу подругу Эмму Лэндингем и повела ее за собой. Эмма слегка упиралась. Доне пришлось ее тащить. Это было не очень похоже на Эмму, обычно она в отношении опасности вела себя прагматично и рассудительно. Что с ней? Я вспомнила, что она весь день словно бы собиралась с храбростью, чтобы о чем-то поговорить со мной. Но когда я спросила ее об этом напрямую, она сменила тему и стала меня избегать.
В общем, в чем бы ни состояла ее проблема, мне придется подождать. Блюдо под названием «неприятности» закипало на медленном огне.
Я подумала, что мальчик-подросток в соседнем отделе — старший брат бегущей вприпрыжку девочки лет десяти. А у него, видимо, и план был такой. Но стоило мне сфокусировать на мальчишке свой вампирский взгляд, я увидела, что у него все наперекосяк с энергетикой. Нет, это был не скучающий подросток. Он шел за девочкой и ее отцом на самой границе, так называемой зоны комфорта — не так близко, чтобы бросаться в глаза, но и не так далеко, вследствие чего его вполне можно было принять за члена семьи.
Охотился за девочкой? Я пронаблюдала за тем, куда направлен взгляд мальчишки, когда он думал, что на него никто не смотрит. Нет, девочка его не интересовала, и у меня немного отлегло от сердца. Его привлекал ювелирный отдел. В отличие от большинства универсальных магазинов здесь у ювелирного прилавка не было столпотворения. К тому же отдел располагался совсем рядом со входом-выходом, и, что того хуже, в данный момент подвезли новый товар, поэтому витрины были открыты. Отдел одежды для девочек находился совсем недалеко от ювелирного. Словом, замысел ушлого подростка был прост и ясен.
Я поискала взглядом магазинных детективов и не нашла ни одного. Пересменка? Дефицит сотрудников? Как-то глупо накануне Рождества. Возможно, этот мальчишка знал что-то такое, чего не знала я, поскольку он начал действовать. Его рука инстинктивно метнулась к карману «кенгурушки», и он начал оглядываться по сторонам. Меня он то ли не заметил, то ли не счел опасной. Ошибочка вышла. Прямоугольная выпуклость в его кармане была очень похожа на ту, которая была заметна у меня под пиджаком, но вряд ли у него в бумажнике лежало разрешение на скрытое ношение оружия. Парень собирался выхватить пистолет и предпринять ограбление. Были возможны жертвы.
Проблема была в том, что я не была ни офицером полиции, ни работником магазина. А была я всего-навсего телохранителем-фрилансером, оказавшимся в правильное время в неправильном месте. Я не имела права задержать этого парня и разоружить его, не рискуя сама попасть под арест, а это для меня было чревато потерей лицензии.
Но все же я не могла позволить этому наглецу ограбить магазин и кого-то подстрелить.
Иногда я ненавижу свою жизнь.
