Настоящий текст представляет собой «перевод показаний», данных тремя, четырьмя или более людьми, которые проживают на оккупированной территории либо в стране, где задействована та или иная форма военного правления. Сюда входят рассказы о происшествиях либо событиях, а также отчеты, фрагменты писем, докладные записки, посвященные анализу умонастроений, и конспекты бесед, причем некоторые носят исповедальный характер. При том, что все эти документы получены «из первых рук», они были переписаны по-английски и/или переведены на этот язык, причем не всегда людьми, хорошо им владеющими. В очень немногих случаях переводы перерабатывались кем-то из старших должностных лиц. Переработка производилась до переноса документов в компьютерные системы. Если какая-то редакторская правка и имела место, ее результаты свидетельствуют скорее о неумелости, чем о наличии общего замысла, продуманного либо какого-то иного. На это указывает сохранение показаний номер 5 в той форме, какую они приобрели после компьютерной обработки. Показания приводятся именно в том порядке, в каком они были получены. Некоторые были изначально снабжены заголовками, другим таковые пришлось присвоить. Хронология существенна, но не в решающей мере; метод упорядочивания стал результатом обработки показаний компьютерными системами; кроме того, принимались во внимание и иные факторы. Настоящим подтверждается, что эти показания даны тремя, четырьмя или большим числом неизвестных лиц, принадлежащих к народу, определить который с точностью так и не удалось.
Там по всему дому были разбросанные тела. Мне нужно было попасть в другие комнаты, а идти трудно, надо через них переступать, и темно было так, что очертаний почти не видно, может были и знакомые, останавливаться не мог, должен был найти этого одного человека.
знакомого, он был больше близок к врагам, чем друг, я должен был его спасти. Хотя он, возможно, не так хотел спасаться, как чтобы я оставил его умирать. Тут я ему помочь не мог. Я делал, что было решено, и только. Меня уполномочили.
Я учитывал время, сколько времени? Когда это? Увидел его, и сразу такая мысль. Нет, другом он мне никогда не был. Это они говорят, что был? Врут, и он тоже, он был врун, этот человек. Я знал, что он врун, и мне пришло в голову, что это было шагом вперед. Мы все идем вперед. И я мог. Это утешает. Я снова начал сознавать, что вокруг тела, но это как во сне, как сон, такое мое состояние. Одно прямо под ногами, женщина. Она была мертва уже много лет, но ее лицо и вид были знакомы. Может я ее знал, ее семью, я думал, что так, и мне в голову сестра ее пришла, как она, она должна была стать моей любовницей. Как это может быть? Племянница, внучка. Она тоже жила у моста. Это там, далеко, у гавани, к северо-востоку отсюда, там еще река течет и около живут семьи. Там лагерь был, когда перевозили, и в этом месте сделали жилище, дурное место, некоторые так говорили. Я помнил, вода капает, нечистоты, сырость до костей и холод, конечно, холод.
Кому же в голову о детях? Кто говорит, что детям всегда неудобно, некоторые так говорили.
Сны, не кошмары. Кошмары у меня бывали. Я не увиливал. Нет. Ее сестра была женщина сильная. Есть такая сила. Об этом сказать могу, это все раньше было. Женщины, они здешние. Я их знал. Она была выше ростом. Встречалась со мной утром, холодно было, сыро, промозгло. Мы приходили из наших секций. Я говорил о телах, как пришли безопасности, с оружием, винтовки в руках, сбили нас в стадо. Мы знали, что они выбивали детям мозги, так говорили. Да, так и было, мы так говорили. И они задавали нам разные вопросы, еще бы не задавали. И видели в нас наше презрение, мы не могли его затаить, не могли, не могли затаить, и они меня спрашивали, нашел я того человека?
Какого человека?
Ты знаешь.
Я знаю. Нет, говорю, не знаю. Может это его тело, его голова, может и так, его теперь не узнать, может это один из тех. Кто это, о ком ты говоришь. Их тут группа, видите группу, и я указал на главную группу.
Я не бахвалился. Сказал, что не знаю, почему поселились в этом здании, так получилось, и мне пришлось пройти его, а ступить-то некуда из-за тел, повсеместно. Теперь я понимаю, да, что многих там узнавал, друзей, да, близких, близких. Я так и говорю, знакомых. Я и говорю, они такими и были. Может и искаженное истолкование, могло быть, я в то время усталый был, злой. Они согнали нас в стадо. Я же не животное. Некоторые может быть, а я нет. Мы принимаем решения, каждый среди нас. Я им и про женщину тоже сказал, но она умерла уже много лет. Один подошел ко мне и говорит, я тоже читал эти истории. Тогда были дурные времена, людей разлучали с сестрами, с дочерьми, мародеры.
Да, мародеры, это слово я знаю.
Я нет, меня бы не взяли. Это был сон. Да, тела я видел. Да, знал многих из них. Конечно не всех, я этого и не говорил. Я не мог сказать всех, потому что это была не реальность, все это, так я сказать не мог, хотя будь это реальность, я бы держался за правду, будь так, я бы не увиливал, не от нее, от правды, зачем это нам, увиливать от нее.
