Как обычно вечерами Мухомор (ей 87 лет) выносит небольшой газетный пакетик мусора в мусоропровод. Как всегда оставила дверь в квартиру открытой.
Мухомор – с возрастными причудами: не помнит, на каком она свете, мало кого узнает, откликается только на слово «ваниш».
За ней тупо тащится сытый и ленивый боксер Дюк, а также кошка Лама…
Застыли все в дверях, смотрят.
С ними и Максим (Масяня, по-домашнему). Масяня, свесив одну ногу, пытается ездить на Дюке – иногда ему это удается. Дюку лениво его сбрасывать – лучше тупо тащить на себе и думать, что так и надо.
«Не обижай маленького!» – всю жизнь говорили ему. Дюк это помнит как заклинание.
Мухомор запихнула мусор и возвращается, сильно шаркая. Все тупо тащатся за ней на кухню…
Нередко Мухомор забредает в комнату Ирины и подолгу стоит у внучки за спиной.
Ирина делает последнее обновление в свом ЖЖ. В ЖЖ она – Ona_Samaja. Но в аську (здесь ее ник Туфля) ломится XLO.
XLO:
Чего делаем, Туф?
Туфля:
Да ничего, бабаней вот любуюсь. Свято верит, что я учусь на курсах актерского мастерства. А ночь провожу у своего мужика. (Посылает смайлик: апстенку).
XLO:
И никто не знает, что ты на телефонном сексе? Мои бы сразу разнюхали.
Туфля:
Нет, верят все… Правда, осторожно намекают, не пора ли этого мужика показать? Сколько, интересно, это будет продолжаться… Подожди, бабаня опять спрашивает, как здоровье… (смайлик: ржунимагу). Знаешь кого? Веры Марецкой! Спрашивает: в каком фильме она сейчас снимается.
XLO:
Ну, привет! Эта тетка давно умерла!
Мухомор с умилением произносит:
– Вере-т Петровне звонила? Я тебе телефон давала, не потеряла?
– Нет, не звонила пока, – отмахивается Ирина.
Мухомор протягивает Ирине целлофановый пакет, в котором яблоко, несколько сухарей, пачка семечек, карамельки.
– Передай ей, пусть чайку попьет… Тяжело тебе учиться?
– Не очень. Баба, ну ты иди… Там Ваниш пришел…
– Где?
– На кухне стоит. Красивый такой, в лиловой рубахе… Иди, моя милая.
Мухомор торопится на кухню на свидание к секс-символу.
Никому, в общем, до нее нет дела, особенно вечерами, когда наваливается на всю страну тягучее время сериалов.
В большой комнате обычно собираются все. Здесь мама Ирины Елена Леонидовна, бабушка Мария Евграфовна, а также младшая сестра Ирины Юлия, худосочная блондинка. Во время ссор с мужем подолгу проживает с ребенком в родительском доме.
Кого не затащишь сюда, так это младшего ребенка – Дэна. Денис называет Юлию Хамсой, по старой привычке, за то, что она тощая, как пугало.
Впрочем, о Мухомере между делом пекутся все.
Мария Евграфовна вдруг вспоминает:
– Мама! Где ты, мама? Ты не потерялась?
Громко зовет:
– А ну где наш Ваниш?
Хамса затаила дыхание:
– Мама, смотри!
– Ваниш! Ваниш!
– Бабуля, смотри, а не ори мне под ухо! Сейчас Мамедова скажет Горохову, что тогда не смогла его полюбить, потому что ей показалось, что это будет не любовь, а мука.
Елена Леонидовна плачет:
– Столько лет прошло, Господи! Да лучше бы она с ним мучилась, чем без него!
Хамса тоже не может сдержать слез:
– Да, вот именно!
Громко:
– Дэн, где Масик?
В своей комнате Дэн бурчит:
– В заднице твоей, вот где!
Стучит в аське Зухелю:
В заднице, вот где!
Ответ:
Ты кому это?
Дэн:
Хамсе, запарила! Так чего в два смычка? Бабла-то нет.
Мария Евграфовна заметно потеряла нить сюжета:
– Это Доменция? Платье как у Доменции…
Хамса с ненавистью шепчет:
– Тупая и глухая, опять все забыла…
Кричит:
– Почему не слышно ребенка? Где моя крохотулечка?
Елена Леонидовна тоже включается в поиск:
– Масик, иди к бабе. Найди бабу и скажи ей – Ваниш пришел.
Юлия кричит:
– Скажи, на кухне Ваниш стоит. Ваниш! Ваниш!
Приходит Мухомор.
– Вере Петровне гостинец передала…
Все:
– Умница-разумница…
Дэн в аське бушует: Семенову??????? В два смычка??? Забудь. Тупая и прожорливая, денег никаких не хватит. Подожди, тут опять мелкий ломится.
Пытается выпроводить Масяню, но тот – в крик.
Летят возмущенные голоса:
– Дэн, не трогай Масю! Пусти его в комнату!
Масяня уже просто верещит, призывая на помощь всех.
Все:
– Да он фашист! Сидит у себя и опять порнуху давит, понимаете? Господи, дурдом!
И только Хамса сокрушенно говорит:
– Мамедова все знала!
Но и она впала в истерику:
– Дэн, выключи порно, в доме ребенок!
– Чего она знала? – не поняла Мария Евграфовна, она несколько упустила нить сюжета.
– Да, чего она знала? – тоже не может понять Елена Леонидовна. – Уф, снова в жар бросило… Девочки, климакс это не шутки…
Хамса визжит:
– Мама, ты чего, больная на голову? Ты вся больная сделалась, да? Ты не видишь, что Мамедова все знала?
Вазу об пол!
– Дура, глаза разуй! Да я вами с ума сойду!
Елена Леонидовна – рюмки об пол!
– Не смей бить в моем доме посуду! Нервнопаралитичная!
Снова рюмки – об пол!
– Померяй мне давление, померяй, я сказала! В гроб вгоните, в гроб!
Ирина прощается с Масяней, обнимает его, присев.
– Я две новые сказочки придумала для тебя. Одна про мышонка Сеню, другая про черепаху Пашу. Напишу и прочту, обещаю… Не грусти.
Уходит.
Ирина в семье живет обособленно. К Хамсе она равнодушна, как и к Дэну, от мамы замкнулась давно. Поэтому в последние полтора-два года о ее жизни мало кто чего знает. Несравненно больше в ее внутреннюю жизнь посвящен врач, психолог и сексопатолог Вячеслав Борисович.
