У меня в животе появился холодок – глаза Сверчка закатились. Голова бандита безвольно повисла, уткнувшись подбородком в грудь. Мерзкая улыбочка исчезла с красного лица. Блестящая струйка слюны вновь потянулась от губ бандита к его груди. В комнате воцарилась тишина – молчала даже Лошка (неужто Полуша закончил жарить и пошёл печь?). Я шумно выдохнул, провёл ладонью по лбу.
- Спасибо, профессор, - сказал я. – Думал: сам его заткну. Едва сдержался.
«Мог бы не сдерживаться, етить его».
- Нельзя так… спросонья-то. Не по-человечески это, старый.
Усмехнулся.
- Голова закружилась от его трёпа. Уж какая у меня жёнушка была говорливая... А если бы такое заклинание бросили на неё? Представляешь, мэтр? Мурашки по коже. Случился бы конец света, не иначе. Да она бы в два счёта вскипятила мне мозг! Надеюсь, ты его не убил?
«Всё тот же «удар мешком», юноша. Как вы и просили».
Краснолицый бандит вновь стал заваливаться на бок – в этот раз я ему не мешал, позволил чиркнуть затылком по стене и улечься на пол. Сверчок ударился виском о половицу. Звук удара получился неожиданно громким и звонким, точно по стволу дерева удали пустым ведром. Из пекарни на него откликнулся Полуша – загрохотал тазами: словно нарочно изобразил активную работу.
- Неслабо он запудрил мне голову, – повторил я. – До сих пор в башке вертится мешанина из его рассказов. Подзабытое, скажу я вам, ощущение. Раньше был уверен, что на подобные мозговые штурмы способны только женщины.
Потёр подбородок.
- Гляди ж ты: бандиты тоже такое могут. И ничем не хуже, чем дамочки. Вот это его несло! Мощное заклинание эта твоя «… радость», мэтр. Я слово не успевал вставить. Как долго наш Сверчок будет в отрубе?
«В этот раз я вложил в плетение меньше энергии, - сказал профессор. – Потому что мы уже выяснили: защиты от ментальных атак у него нет. В беспамятстве он пробудет не меньше трёх часов. Три часа – гарантировано. Но если вам понадобится, юноша, я смогу вновь привести его в сознание относительно быстро: на такое действие понадобится на тридцать-тридцать пять процентов меньше времени, чем в прошлый раз».
Я махнул рукой.
Представил, что Сверчок вновь может обрушить на меня поток информации – поморщился.
- Не надо, мэтр. Я услышал всё, что хотел. Мне он больше не нужен.
«Как это не нужен, парень? – проскрипел в моей голове голос старого пекаря. – Как это, етить его, он тебе не нужен? Ты же собирался потолковать с ним! Нужно узнать, зачем он вломился в мой дом! Кто его послал? Явился ли он в одиночку? Неужели, лодырь, ты не понимаешь, что твоей глупой башке всё ещё грозит опасность? Или ты думаешь: он со своим ножичком припёрся к тебе морковку чистить?»
- Что ты несёшь, старый? Он всё уже нам рассказал.
«Когда?»
- Да только что. Ответил на все твои вопросы. И кто, и когда, и зачем, и почему. Всё же ясно. Или ты хочешь снова его послушать?
Я указал на Сверчка.
- Лично мне его болтовни хватило с избытком. Более чем. Я бы даже сказал, что он наговорил слишком много лишнего.
«Я уловил только кучу бессвязных фраз, - сказал мастер Потус. – Этот мелкий паршивец над тобой издевался: столько пустых слов я не слышал ни от одной бабы! Любая старуха на рынке тараторит не так быстро! Что он такое нёс? Какие такие «лёгкие деньги»? Хочешь сказать, ты нашёл хоть какой-то смысл в этом его словесном поносе? Растолкай его снова! Расспроси его, не торопясь. Пусть толком тебе всё объяснит».
- Ты шутишь, старый?
«Пни его пару раз!..»
- Да всё понятно же, - сказал я.
«Что ты мог понять в этой бабской болтовне, етить её?»
- Ты, старик, попросту не привык к быстрым потокам информации. Не смотрел… эээ… ящик с картинками, не читал никогда новостную ленту. И не слушал от жены пересказ очередного сериала. Всё с тобой ясно. Твоя призрачная голова, старик, не умеет с нужной скоростью обрабатывать информацию. Даже не знаю: сочувствовать тебе или завидовать.
Посмотрел на маячившую в дверном проёме фигуру призрачного пекаря. Лишь сейчас вдруг задумался над странностью: призрак светился голубоватым светом, но не освещал пространство вокруг себя. Его сияние не отражалось в стёклах окон, не оставляло блики на покрытых мебельным лаком поверхностях. Не слепило меня: даже ночью в неосвещённой фонарями комнате, глядя на него, я не жмурил глаза.
«Что он тебе рассказал? – спросил яркий, но не ослеплявший своим сиянием постэнтический слепок личности мастера Потуса. – Что тебе стало понятно, парень? Я не врубился, про какой ящик с картинками ты мне втолковывал: в этих ваших магических штучках не разбираюсь. Но с говорливыми бабами я сталкивался, не сомневайся. Ни одна из них не трещала так быстро, как этот Сверчок».
- Согласен с тобой, старикан. Этот товарищ говорливостью удивил даже меня. Не ожидал, что магия настолько хорошо развяжет ему язык. Ты не поверишь: горжусь собой. Я теперь настоящий гений дознания. В два счёта расколол клиента не признательные показания. Хотя ни единого вопроса не успел ему задать. Такое нужно ещё умудриться сделать. А я, как видишь, сумел. Всё же не в той я гильдии состою.
Покачал головой.
- Перевожу для тугоухих и тугодумов то, в чём признался мой клиент, - сказал я. – Так вот: некая гражданка с тёмным прошлым по прозвищу Мамаша Нора люто на меня обиделась. Эта известная в нашем городе личность не сумела самостоятельно отомстить за обиду. Поняла, что у неё кишка тонка тягаться с умным, красивым и везучим мастером-пекарем – решила натравить на него криминалитет города. На меня то есть.
