Максим Флеминг был раздражен – у его сестры на другом конце телефонного провода в этом не было ни малейших сомнений.
– Я прошу тебя, Аманда, найди мне секретаршу на время. У меня не такой уж несносный характер… – Он проигнорировал иронический смешок собеседницы и продолжал:
– Просто найди мне девушку, которая бы соображала, что она делает.
– Послушай, Макс…
Он не дал ей себя перебить:
– Неужели это так сложно?
Голос брата был полон иронии, но Аманда не поддалась соблазну ответить в том же духе.
– Дай мне немного больше времени. Ты предъявляешь очень высокие требования…
– Сколько можно ждать? – сердито возразил он. – Я готов платить хорошие деньги особе, которая грамотно печатает и не очень медленно стенографирует. Я что, требую невозможного от элитного лондонского агентства?
– Послушай, до сих пор никто не жаловался на моих девушек! Напротив, они обычно получают высочайшую похвалу от своих работодателей…
– Знаю, знаю, – прервал он. – Мне нужна компетентная девушка хотя бы на те несколько дней, пока я не закончу отчет для «Уорлд Бэнк».
– Вот заставлю тебя самого двумя пальцами печатать этот отчет, тогда, возможно, ты поймешь….
– Ты готова расписаться в своей неспособности найти мне секретаря?
– Ну нет, братец, так просто я не сдамся! Завтра я пришлю тебе секретаршу, но это будет твой последний шанс. Если и эта сбежит, ищи сам!
Положив трубку, Аманда Гарланд нахмурилась.
– Ну что мне с ним делать, Бет?
– Прекрати строить из себя сваху и пошли ему действительно компетентную сотрудницу, – ответила та со смешком.
– Где анкета той девушки из Ньюкасла, которую я получила вчера? Она печатает и стенофафирует с какой-то немыслимой скоростью.
– Джилли Прескотт? Ты же сказала, что ее внешний вид не соответствует тому, как должна выглядеть Девушка Агентства «Гарланд».
Бет с сомнением уставилась на фотографию, прикрепленную к анкетному листу.
– Мой брат исчерпал свою квоту Девушек Агентства «Гарланд» на этот год. Пусть теперь получает то, что есть.
– Она кажется такой юной! Он сжует ее и выплюнет еще до обеденного перерыва.
– Возможно, – задумчиво ответила Аманда. – А может, и нет.
Она внимательно рассматривала снимок заурядной, похожей на учительницу молодой женщины с копной темных волос.
– Ему нужна сотрудница с характером. Говорят, женщины с севера очень волевые.
– Если ты думаешь, что твоего брата можно приручить, Аманда, то ты его совсем не знаешь.
– А мы попробуем. – Аманда улыбнулась и протянула фотографию Бет. – Проверь ее рекомендации. Если все в порядке, позвони ей, чтобы завтра утром она как можно раньше подошла к нам в офис.
Джилли Прескотт набрала номер своей двоюродной сестры. Раздались три гудка, затем со щелчком включился автоответчик:
«Здравствуйте, это Джемма. Я не могу сейчас подойти к телефону, но, если вы оставите свой номер, я перезвоню вам».
– Вот черт! – Джилли откинула со лба непослушную прядь темных волос.
– Что случилось, милая? – озабоченно спросила ее мать, остановившись в дверном проеме. Она следила за тем, чтобы Джилли не болтала долго по междугородному телефону.
– Ничего, там автоответчик, – пояснила Джилли, дожидаясь гудка, чтобы оставить сообщение.
Мать с сомнением покачала головой:
– Не знаю, Джилли. А что, если она в отъезде?
– Конечно же, нет! Куда она могла поехать в январе?
– Ну хорошо, тогда пойду поглажу твою самую красивую блузку.
Мама была против отъезда Джилли из дома, и ей не нравилась идея остановиться у Джеммы.
– Одному Богу известно, во что ты превратишься, когда тебе самой придется заботиться о себе, – проворчала миссис Прескотт. Она помедлила. – Знаешь, пообещай мне, что, если что-нибудь пойдет не так, если Джемма не захочет принять тебя, ты сразу же вернешься домой. Всегда можно найти какую-нибудь другую работу, Джилли.
Обещание, данное матери, нельзя нарушить. Если она скажет, что вернется, придется вернуться.
– Я обещаю, мама.
После неловкой паузы мать произнесла:
– Будешь встречаться с Ричи Блейком?
– Наверное, – небрежно уронила Джилли, как будто они обе не знали, что именно из-за него она так стремилась в Лондон.
– Ну, он теперь большой человек, наверное, даже и не захочет вспоминать о родине.
– Но ведь мы были друзьями, мама, очень близкими друзьями!
Джилли все еще помнила тот момент, когда он впервые привлек ее внимание – трогательный новичок, низкорослый, с копной светлых волос и сломанными очками, перевязанными липкой лентой. Компания старших мальчиков изводила его, и Джилли, несмотря на то, что была на год младше Ричи, защитила его, набросившись на обидчиков, точно курица-наседка, обороняющая цыпленка. После этого она влюбилась в него, как будто это происшествие помогло ей разглядеть в нем что-то такое, чего не видели остальные, нечто особенное, неповторимое. Именно она убедила руководство местной Молодежной ассоциации нанять его диск-жокеем рождественской программы, а потом рассылала его фотографии в местные газеты, обеспечив ему бесплатную рекламу. Наконец, именно она одолжила Ричи деньги на поездку в Лондон, где бы он смог попробовать свои силы на коммерческих радиостанциях столицы.
– Ты потрясающая девчонка, Джилли, – сказал он, когда они прощались на перроне возле поезда. – Ты единственная, кто всегда верил в меня. Ты лучше всех, я никогда тебя не забуду, клянусь!
