Рассказ из сборника "WORDS OF BLOOD"
Перевод: Hauptmann
* * *
Кейзер, которого они называют сержантом, хоть я и не вижу на нем знаков различия, приказывает остановиться. Он взбирается на белесый ствол упавшего кипариса и стоит, словно принюхиваясь. Мы ждем, утопая почти по пояс в вонючей жиже.
Сырой воздух забивает мои легкие мокротой, и мне хочется кашлять. Но ближайший ко мне Свежеватель, жилистый детина с угольно-черными глазами и усеянными кольцами ушами, зло поглядел на меня. Будто знает, о чем я думаю. Движением руки Кейзер посылает вперед трех разведчиков. Теперь нас остается тридцать: двадцать два Свежевателя и восемь Джопаллских Контрактников. Я стою в середине колонны. Болотная вода пузырится и хлюпает под ногами, пыльные мухи вьются вокруг меня. Кажется, мы стоим в тишине целую вечность. В моих волосах копошатся пауки. Я чувствую это. Капитан Лорит пытается пролезть вперед, его бело-зеленая форма и высокая белая фуражка выглядят совершенно не к месту.
— Что мы… — начинает говорить он.
Свежеватель по кличке Свин, стоящий слева от капитана, бросается к моему командиру и проводит удушающий захват, закрывая рот офицера грязной ладонью. Капитан пытается вырваться, но Свин только усиливает хватку. Несложно догадаться, откуда появилось прозвище Свина. Рваная форма едва вмещает могучую мускулатуру этого грузного человека. Его лицо исполосовано шрамами, а вместо откушенного носа красуется лишь огрызок плоти.
Свин сжимает еще сильнее, и лицо капитана начинает синеть. Я, как и остальные джопаллийцы, немею от удивления.
Кейзер опускает руку, и Свежеватели снова трогаются в путь. Свин отпускает капитана и с хохотом швыряет его лицом в воду.
— Он напал на меня! Этот человек на меня напал! Арестуйте его! — возмущается капитан, отплевываясь от травы и слизи.
Кейзер не собирается арестовывать Свина. Он бьет капитана по горлу, заставляя его замолчать. Смех Свежевателей — на редкость неприятный звук. Хохот Свина еще более отвратителен.
— Мне казалось, я разъяснил все это в Цербере. Если я приказываю замереть среди Зеленки — значит надо заткнуться и не шевелиться, — голос Кейзера звенит, словно струна. Он обращается к капитану, но тот слишком занят тем, что блюет, сидя в жидкой грязи.
— Мы напали на след зеленокожих, — сержант поворачивается к нам. — Они близко, не дальше километра. Проверить боезапас и выдвигаться. И ни звука. Особенно вас касается, жратва орочья.
Вот, кто мы для них. Не Имперская Гвардия, не братья по оружию, не благородные солдаты Джопаллийских Контрактных Рот. Им не важно, что большинство из нас происходят из уважаемых семей Верхних Ульев. Не важно, что наши товарищи сейчас защищают стены Улья Тартарус от Вторжения. Мы — орочья жратва. Никто. Хуже последних отбросов.
По мне, так эти Свежеватели и есть самые настоящие отбросы. Я больше уважаю даже банды подростков из Нижнего Улья Тартаруса.
Мне, как и остальным солдатам моего взвода, не посчастливилось получить направление на Базу Цербера для обучения войне в джунглях у Охотников на Орков сразу после начала войны за бесценный Армагеддон. Нам уже не вернуться в Улей, к своей роте. Теперь мы застряли здесь, в составе известного отряда "собирателей черепов" — Свежевателей Кейзера.
Время от времени, мы слышим издалека грохот орудий или рев реактивных двигателей. Там далеко, вне джунглей, идет полномасштабная война. Как будто — на другой планете. Говорят, сам Яррик вернулся. О, как бы я хотел сражаться там!
Но только не здесь… Мне кажется, Собиратели черепов бились с орками так долго, что сами стали походить на своих врагов. Все они раскрашены и усеяны пирсингом, и это — самое безобидное. У некоторых изо рта торчат клыки, имплантированные в нижнюю челюсть. Каждый из них обвешан омерзительными трофеями — орочьими пальцами, зубами и ушами. У них нет четкой цепочки командования. Они не уважают никого, кроме своих офицеров. Мне сказали, что они сами выбирают своих командиров. Только подумайте об этом!
Мы снова движемся вперед, утопая в трясине, вязкой, словно слизь. Над зарослями кружат огромные стрекозы с цветными крыльями размером с ладонь. Они шумят громче, чем винты аэромашин в элитных кварталах Тартаруса. Водяные жуки размером с руку скользят по водной глади.
Свин говорит, что мы идем через выделения огромных цикад и сок корневых папоротников. Он снова усмехается. Воздух настолько влажный, что дыхание перехватывает. Эти Свежеватели… они движутся так осторожно. Ничего не задевая. Они не оставляют следов, под их ногами не плещется вода. Их чертовы ботинки не застревают в трясине. Их одежда не цепляется за растения. Проходя мимо, они не задевают веток. Перебираясь через стволы деревьев, они не сдирают ни кусочка коры. Они умудряются даже не рвать паутину — как будто и не проходили здесь вовсе.
Для таких здоровяков, они движутся с невероятной осторожностью и мастерством. Мы, джопаллийцы, кажемся рядом с ними неуклюжими дураками. Последним летом, я неделями обучался диверсионным боям в Гвардейской Академии Улья Аид. И преуспел. Мне казалось, я действовал неплохо. Но как… как, во имя Императора, что наблюдает за нами, как движения человека могут не оставлять ряби на воде?
