Невольные каменщики. Белая рабыня

Невольные каменщики. Белая рабыня

Вторая половина XVII века…

На остров Ямайка прибыл корабль с «живым товаром» — рабами, среди которых находится прелестная белокурая девочка… С этого эпизода начинается роман, в котором есть любовь и ревность, предательство и благородство, пиратские налеты, плен, побег и, наконец, победа добра над злом.

Динамичность, многоплановость сюжета книги свойственны жанру «крутого» авантюрного романа, который начинаешь читать — невозможно оторваться.

Жанры: Историческая проза, Роман
Серия: Чтение — I
Всего страниц: 188
ISBN: 5-7121-0245-5
Год издания: 1994
Формат: Полный

Невольные каменщики. Белая рабыня читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Михаил Деревьев родился в небольшом городке Калинове, посреди Среднерусской возвышенности. Детство и юность его были относительно благополучны, дальнейшая жизнь сложилась трагически. Всякий, кто прочтет эту книгу, получит почти исчерпывающее представление о ней, поскольку второй из входящих в книгу романов, «Невольные каменщики», есть детективно-художественное исследование, посвященное судьбе этого необычного человека. Все действующие лица в нем выведены под собственными именами; все события, в которых участвовал М. Деревьев, изложены с максимальной объективностью. Дотошность, скрупулезная точность, поразительное владение материалом являются сильной стороной этого писателя. Подтверждением этого тезиса может служить роман «Белая рабыня». В нем рассказывается история, имевшая место в действительности. Девочка из поморской семьи была похищена пиратами, продана в рабство в Карибском море и стала, в конце концов, приемной дочерью губернатора одного из Больших Антильских островов. Поразительная история ее приключений особенно замечательна своей абсолютной достоверностью.

Некая трагическая ирония заключена в том факте, что человек, стремившийся в своем творчестве к «высшей определенности», в жизни своей канул в полной неопределенности. В середине 1993 года М. Деревьев исчез: то ли, по слухам, стал жертвой националистической группировки откуда-то с южных границ нашего отечества, то ли попал в лапы какой-то преступной организации. До сих пор неизвестно даже жив он или нет. Только ящик с рукописями свидетельствует о том, что он существовал на свете. Первые два романа — перед тобой, читатель.

Издатели

НЕВОЛЬНЫЕ КАМЕНЩИКИ

— Чистосердечное признание облегчит мою участь?

— Нет.

Позднейшая вставка

26 ноября 1985 года. Есть особенное удовольствие в том, чтобы начать с точной даты. Во-первых, иногда хочется продемонстрировать формальную связь героя с временем; во-вторых, приятно быть уверенным в том, что возводимая постройка хотя бы одним камнем опирается на реальность; и, наконец, можно улыбнуться про себя, осознавая, что ни первое, ни второе не имеет ни малейшего значения.

Итак, 26 ноября 1985 года молодой человек студенческого вида стоит у Никитских ворот в Москве на соответствующем времени года ветру и думает, что же ему теперь делать. Может быть, зайти к Медвидю (однокурсник, подметает в одном из ближайших дворов). Не надо, родной, не советую. Посмотри, как хорошо на бульваре. Задержавшийся в ветвях снег обязан умереть по законам поднимающейся температуры. Как хорошо прогуляться под этими негативными сводами вниз к метро. Можно пойти в кино. Наводим резкость на крохотную афишку «Повторки»: все равно ничего не видно, но это неважно, любое кино лучше того, что тебе, в конце концов, предстоит, парень.

Студент поежился, пересек улицу Герцена. Неужели послушался? Нет. Остановился у входа в гастроном, пересчитывает деньги. Неудобно идти в гости без бутылки. Будем надеяться, что не хватит. «Алиготе» стоит два пятьдесят. Толкните его в плечо, гражданин. Не удивляйтесь, что оказались способны на такую выходку. Вы не все про себя знаете.

Не постеснялся студент, сел, собирает по крупицам свое несчастье. Что ты улыбаешься, встряхивая в окоченевшей ладони мокрые медяки? Беги на вокзал, уговаривай проводника, пробирайся зайцем в ближайший поезд и домой, домой, домой.

Часть I. Рукопись

Дверь сопротивлялась, как будто делала это сознательно. Угрюмо стыдясь того, что скрывалось у нее за спиной. И ее можно было понять: темнота, пыль, кошачья вонь. Но вино уже было куплено.

Широкая, с парадным апломбом устроенная лестница была мне хорошо знакома. В результате каких-то древних и дрянных перестроений она утратила свой высокородный статус и обслуживала теперь лишь одну дворницкую квартиру на пятом этаже. Я двинулся по темным, затхлым тылам здешней жизни, добровольное эхо увеличивало значение моих шагов. Овальные окна на площадках между этажами торжественно сообщали об установлении в городе белой власти. Чем выше, тем благородные призраки были бесплотнее.

Весь этот аттракцион с персональным, хотя и запущенным подъездом при каждом посещении возбуждал во мне ироническое размышление о специальных контрастах советской действительности: небось не у каждого миллионера… но никогда мне не удавалось эту мысль довести до конца, потому что, подойдя к двери единственной здешней квартиры, я обнаруживал, что размышляю уже о странностях семейной жизни моего друга Тарасика Медвидя. Этому невысокому, плотному, рассудительному, домовитому хлопцу удалось каким-то образом влюбить в себя дочку какого-то министра. Сама возможность знакомства казалась мне фантастичной. Тарасик — это человек в трикотажных штанах, ватной безрукавке, попивающий чай с пряниками на протараканенной кухне; мог я его в крайнем случае представить за обглоданным письменным столом, когда он без любви впивается прозрачным полесским взглядом в страницу какого-нибудь Готье в целях получения на экзамене своего трудового трояка. Дочерей министров не влечет подобная обстановка.

Я любил заходить к нему, это был самый уютный дом (даже до его знакомства с Иветтой) из всех открытых предо мною в Москве. Иногда самодовлеющий творческий дух жилища бывает отвратителен, в нем появляется привкус неблагополучия, слишком заметно, что человек обслуживает собственное самоуничтожение. В руках Тарасика простые, изможденные бытом вещи — чайник, сковорода, лампа — обретали здоровое содержание, если так уместно выразиться. Прокуренные, развратные поэтески в его присутствии вели себя смирно, хотя за глаза и хихикали над ним.


Еще от автора Михаил Деревьев
Тимур. Тамерлан

Два романа о великом завоевателе Средней Азии Тимуре — Тамерлане, составившие эту книгу, посвящены двум разным периодам жизни этого легендарного правителя чагатаев. М. Деревьев воссоздаёт образ молодого Тимура, когда тот изо всех сил боролся за власть в землях Мавераннахра. Роман А. Сегеня охватывает последние месяцы жизни Тамерлана, когда больной и дряхлый завоеватель решается на свой заключительный великий поход — на Китай, во время которого его и постигает смерть.


Рекомендуем почитать
Ловушки и фантомы

Можно ли привыкнуть к чудесам? Ной и его друзья уверены, что нет! Разумные животные и подростки, обладающие сверхспособностями, волшебные порталы, позволяющие мгновенно перенестись в другой мир, – Секретный зоопарк не перестаёт удивлять ребят, узнавших его тайну. Сейчас это чудесное место нуждается в помощи, ведь теневик де Графф, загадочное существо, когда-то бывшее человеком, во что бы то ни стало хочет проникнуть в него и подчинить себе его магию. Де Графф умеет перемещаться сквозь тени, изменять людей и животных, отравляя их своими тёмными чарами, готов использовать ложь и предательство… Хватит ли у друзей смелости встретиться с тенями и чудовищами лицом к лицу?


Последняя воля Мистера Эддингтона

Be careful what you wish for… it might come true!Петиция и Виктория – молодые современные девушки, каких миллионы. Они не знакомы и живут в разных странах. Случайное обстоятельство сводит их вместе, и волею судьбы героини попадают в Англию начала девятнадцатого века. Какие испытания их ждут впереди? Подвластна ли времени любовь? Насколько разрушительно предательство, и на что способна настоящая дружба, вам предстоит узнать на страницах этого романа.


Великий Черчилль

Уникальная серия о величайших правителях всех времен и народов – настоящих гениях власти, которые меняли ход истории и определяли судьбы мира. Уроки борьбы за власть и секреты их личной жизни. Мастер-класс от гроссмейстеров «игры на мировой шахматной доске»: как пробиться на политический олимп и главное – удержаться на его вершине? Лучшая современная биография одного из крупнейших политиков XX века – Уинстона Черчилля.Потомок древнего рода, он не имел состояния и зарабатывал на жизнь пером, написав больше, чем Вальтер Скотт и Диккенс вместе взятые, и даже – единственный из всех политиков – получил Нобелевскую премию по литературе за свои знаменитые мемуары.


Эй, Рыбка!

Повесть Илги Понорницкой — «Эй, Рыбка!» — школьная история о мире, в котором тупая жестокость и безнравственность соседствуют с наивной жертвенностью и идеализмом, о мире, выжить в котором помогает порой не сила, а искренность, простота и открытость.Действие повести происходит в наше время в провинциальном маленьком городке. Героиня кажется наивной и простодушной, ее искренность вызывает насмешки одноклассников и недоумение взрослых. Но именно эти ее качества помогают ей быть «настоящей» — защищать справедливость, бороться за себя и за своих друзей.


Грозное время

В начале нашего века Лев Жданов был одним из самых популярных исторических беллетристов. Его произведения, вошедшие в эту книгу, – роман-хроника «Грозное время» и повесть «Наследие Грозного» – посвящены самым кровавым страницам русской истории – последним годам царствования Ивана Грозного и скорбной судьбе царевича Димитрия.


Ушаков

Книга рассказывает о жизни и замечательной деятельности выдающегося русского флотоводца, адмирала Федора Федоровича Ушакова — основоположника маневренной тактики парусного флота, сторонника суворовских принципов обучения и воспитания военных моряков. Основана на редких архивных материалах.


Герасим Кривуша

«…Хочу рассказать правдивые повести о времени, удаленном от нас множеством лет. Когда еще ни степи, ни лесам конца не было, а богатые рыбой реки текли широко и привольно. Так же и Воронеж-река была не то что нынче. На ее берегах шумел дремучий лес. А город стоял на буграх. Он побольше полста лет стоял. Уже однажды сожигали его черкасы: но он опять построился. И новая постройка обветшала, ее приходилось поправлять – где стену, где башню, где что. Но город крепко стоял, глядючи на полдень и на восход, откуда частенько набегали крымцы.


Воскресшие боги, или Леонардо да Винчи

Роман Д. С. Мережковского (1865—1941) «Воскресшие боги Леонардо да-Винчи» входит в трилогию «Христос и Антихрист», пользовавшуюся широкой известностью в конце XIX – начале XX века. Будучи оригинально связан сквозной мыслью автора о движении истории как борьбы религии духа и религии плоти с романами «Смерть богов. Юлиан отступник» (1895) и «Антихрист, Петр и Алексей» (1904), роман этот сохраняет смысловую самостоятельность и законченность сюжета, являясь ярким историческим повествованием о жизни и деятельности великого итальянского гуманиста эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452—1519).Леонардо да Винчи – один из самых загадочных гениев эпохи Возрождения.


Рембрандт

«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае…Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки.– Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать испытания. Я или вознесусь на вершину, или полечу в тартарары.


Сигизмунд II Август, король польский

Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Сын короля Сигизмунда I и супруги его Боны Сфорца, Сигизмунд II родился 1 августа 1520 года. По обычаю того времени, в минуту рождения младенца придворным астрологам поведено было составить его гороскоп, и, по толкованиям их, сочетание звезд и планет, под которыми родился королевич, было самое благоприятное.


Любимые и покинутые

Роман писательницы Натальи Калининой — о любви, о женских судьбах, о времени, в котором происходят удивительные, романтические встречи и расставания, и не где-то в экзотической стране, а рядом с нами. Действие происходит в 40-е—60-е годы в довоенной Польше и в Москве, в большом областном городе и в маленьком доме над рекой…