Глава первая,
в которой мирная жизнь отшельника рушится самым неожиданным образом
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
В. Высоцкий
Стук в дверь – не самый приятный звук. Особенно, когда за окном ночь и ты крепко-крепко спишь. Особенно, когда в ответ на твое сонное «пошли вон» стук повторяется с удвоенным энтузиазмом. Словно бы тому, кто барабанит в толстую, способную удержать тролля (ну, хотя бы на пару минут) дверь нечем больше заняться. И вот стоит, барабанит, под дождем изо всех сил мокнет. Шел бы отсюда, поискал, где укрыться можно… Елочку бы какую нашел, что ли, или шалаш соорудил, а не поднимал из мягкой, теплой постели старого отшельника, которого, вдобавок, мучает жесточайшее похмелье.
Торн с невероятным, воистину нечеловеческим усилием заставил себя принять вертикальное положение. В голове вначале перекатился свинцовый шар, а потом изнутри по черепу застучали молоточками тысячи гномов. Не тех, которые добывают золото в шахтах, а очень маленьких, хотя и не менее упорных. Тьфу, мерзость…
Во рту было сухо, как в пустыне в период засухи. Пошарив рукой по столу, Торн почти сразу нащупал искомое – огромный глиняный кувшин с огуречным рассолом. Лучшее средство от всех бед, связанных с похмельем, никакое заклинание рядом не стояло. Возблагодарив богов и собственную предусмотрительность, Торн взял его, поднес к губам и, не чувствуя вкуса, начал вливать в глотку живительную влагу. От головной боли, естественно, не помогло, но хотя бы стало не так мерзко, и язык перестал напоминать разбухшую до безобразия кедровую шишку. Это действо немного отвлекло Торна от окружающей действительности, и, когда спасительный кувшин показал дно и был со вздохом возвращен на прежнее место, отшельник с надеждой прислушался. Может, незваный визитер ему приснился?
Стук в дверь повторился. Кто бы ни пришел, он был настойчив и упорно желал встретиться с хозяином единственного на двадцать миль вокруг человеческого жилья. Лучше бы к медведю по ошибке завернул, с тоской подумал Торн и встал. В голове снова перекатился отвратительно холодный шар, но равновесие держать получалось без усилий. Это радовало – теперь незваный гость встретится не просто со злым колдуном, а со злым колдуном, крепко стоящим на ногах, а значит, готовым к бою.
Как ни странно, эта мысль, несмотря на категорически не подходящее самочувствие, немного развеселила его, и вниз Торн спускался уже в относительно приличном настроении. Даже в полах длинного халата ухитрился не запутаться, что в его состоянии выглядело целым достижением. Единственно, пожалел, что с вечера не поставил здесь полог тишины. Конечно, заклинание сложное и в плане энергии затратное, весь дом закрывать – недопустимая расточительность, но уж о спальне-то можно было позаботиться.
Холодильный ящик в углу привлек взгляд Торна, словно магнит железную пудру. Там, как он точно знал, стоит жбанчик с пивом. С восхитительно холодным пивом… Нет. Отшельник с трудом сдержался от того, чтобы мотнуть головой. Просто хорошо представил, какие ощущения ему при этом жесте грозят. Конечно, пиво есть – ума не надо, однако похмеляться он не собирался. «Неправильный опохмел ведет к длительному запою», – эти слова отца Торн запомнил с детства и не видел причин им не доверять. Папаша, что ни говори, был мудрым человеком. Хотя почему был? Он-то есть и от людей не прячется, наоборот, когда отец в гневе, люди прячутся от него, а вот будешь ли ты – вопрос открытый.
Проходя мимо зеркала в углу, Торн механическим, ставшим привычным с детства движением пригладил волосы. Ну, не лежат они у него, как надо, приглаживай, не приглаживай, им без разницы. Зато женщинам нравятся – длинные, почти до плеч, темные, слегка вьющиеся… Смешно, родители светловолосые, а он – совсем наоборот. В деда, наверное, тот тоже был чернявый и ходок тот еще. Хотя, кроме волос, роста и могучего сложения, другими серьезными достоинствами Торн не обладал. Лицо словно топором вырубленное, а после двух – оставленных рапирой одного не в меру заносчивого эльфа – шрамов, хоть и сведенных целителем, еще и малоподвижное. Глаза цвета льда. Что еще? Ах да, паршивый характер, средненький магический дар, ну и кое-какие мелочи – все это, по мнению самого Торна, недостатки. А еще полное отсутствие мозгов в голове, иначе не сидел бы в этой глуши, а давно возглавлял, к примеру, кафедру прикладной магии в Академии. Не в столице, разумеется, там и своих умников хватает, а где-нибудь в провинции, в филиале, что хоть и менее почетно, но тоже неплохо. Отец бы помог непутевому чаду… скорее всего. Да и мать подключила бы свои старые знакомства. Глубину связей предков Торна не знал никто, даже он сам, но то, что тянутся они на самый верх, в королевский дворец, секретом не являлось.
Стук в дверь оторвал Торна от привычных и успевших набить изрядную оскомину рассуждений. На сей раз он звучал как-то полузадушенно – сколь бы ни был упорен незваный гость, он явно устал бесплодно молотить кулаками по толстым доскам из потемневшей от времени лиственницы. У отшельника даже появился соблазн повернуться и уйти, но он все же пересилил себя. Нет уж, раз пришлось встать, пускай тот, кто посмел нарушить покой мирно спящего человека, почувствует, что такое его гнев. Несмотря на похмелье, на пару очень неприятных проклятий Торн был еще вполне способен.
