- Ну что, скинхед ебаный?! Пизда тебе! – от удара по затылку чем-то тяжелым я на мгновение потерял способность воспринимать реальность.
- Что, больно? А мужику тому, думаешь, не больно было?
Я плохо представлял, о чем идет речь. Да и получилось все как-то на удивление неожиданно.
Проснувшись утром, я, как обычно, отправился на работу. Работал я в то время экспедитором в торгово-продовольственной фирме. Отметившись у шефа, я вышел на улицу покурить, когда ко мне и подошел мужчина, попросивший пройти с ним в отделение милиции.
- Ну что, тварь, рассказывай!
- Что вам рассказать?
- Рассказывай, как вы убивали вот этого человека, - оперуполномоченный Ветхов выложил на стол фотографию незнакомого мне мужика. – Узнаешь дяденьку?
- Я не понимаю, о чем вы говорите, и при чем здесь я.
- Ах ты ж ублюдок! – несколько ударов обрушились на мою голову. Руки опера сжали мою шею. В глазах потемнело. А когда картинка прояснилась, я был один в маленькой комнатушке с единственным стулом посередине.
***
«Какой мужик? – думал я, - Кого убили? Они что, рехнулись совсем? – мысли, перебивая друг друга, лезли в мою, отбитую мусорами, голову. – Почему именно я? За что?.. Да, я далеко не святой, и не отрицаю, что вел хулиганский образ жизни, но чтоб убить…»
Загремели засовы, и дверь в комнату открылась:
- Ну, выходи, герой, разговаривать будем! – произнесла заплывшая жиром морда.
Меня завели в кабинет, в котором сидели несколько оперов с наглыми, ухмыляющимися, лицами.
- Короче, пацан! Выхода у тебя все равно нет: или говоришь, кто убил, или тебя отвезут в ИВС и сделают из тебя петуха, - передо мной лег листок с фамилиями моих приятелей. – Не глупи, пацан, - продолжал опер, - покажи на любого из них, а как доказать, это уже не твоя забота. Пойми, в тюрьме тяжело, туберкулез, вши, зараза всякая, а ты ведь парень молодой. Кстати, знаешь, где труп нашли?
- Нет.
- Не знаешь. А нашли его на стройке, где ты с приятелями самогон жрал. Вас видели в день убийства. Ну, что скажешь?
- Самогон пил, потом домой пошел. Мы там песни под гитару пели и разошлись мирно по домам, девчонок провожать пошли.
- Ах, песни, говоришь, пели? Санек, принеси ему гитару.
Молодой опер подорвался и тут же приволок старенькую рассохшуюся гитарешку.
- Ну на, музыкант, пой!
- Я для ментов ничего петь не собираюсь!
- Ах ты ж блядь такая! Ну, лови тогда! – отжившая свой срок гитара не выдержала столкновения с моей головой.
- Значит, не будешь сознаваться?
- Да я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.
- Бля, ну ты, в натуре, достал!
На меня обрушилось множество ударов. Били все. Я думал, убьют. Но нет, не убили. Посадили на стул.
- Короче, слушай, мальчик. Мы знаем, что ты хачиков не любишь, но всему есть предел – ты обидел хорошего человека, бил его, ему больно было, а он не заслуживает такого обращения. А на стройке труп нашли. И ты там был. Так что думай, время у тебя есть до завтра. Сейчас едешь в ИВС, а утром, если у нас получится разговор, и ты скажешь, кто убил, пойдешь свидетелем по делу. Маму свою увидишь, и вообще все у тебя хорошо будет. А не получится разговора, скажем ребятам, они по беспределу опустят тебя, и никто с тобой здороваться даже не будет. Так что мотай на ус, скинхед.
***
Был у меня в то время приятель, Пашей звали. Как-то летним вечерком, пригубив пивка, сидели мы с ним на лавочке, за жизнь друг другу рассказывали, так как познакомились не так давно.
- Не нравится мне, Юрка, как государство наше устроено: все эти правила, законы, порядки. Да и вокруг дерьма навалом.
- Да, говна у нас много. Куда ни глянь, везде блядство, распродают страну нашу направо-налево. Это ж надо додуматься, чтобы нас черножопые кормили! Навезут фруктов гнилых и продают по бешеным ценам, наживаются на нашем брате. И ведь наглые какие! Как бояре по рынкам ходят, хозяевами себя чувствуют. Мочить их надо!
- Ну, ты, Юрок, прямо мысли мои читаешь. Я вот в МЧС служил, в Чечню заезжал, эти суки пацанов наших постреляли, ненавижу их тварей! Я ведь после армейки в РНЕ вступил, думал, что они с черножопыми войну правильную ведут, а оказалось, что они мусорами проплачены.
- Так может, сами вклад в очистку внесём?
Так и образовали мы с ним небольшое скиновское движение в нашем маленьком подмосковном городке. Сначала вдвоём долбить стали, а потом и другие пацаны подтянулись. Били несильно, в основном беседы проводили на тему «Россия для русских и нехуй здесь делать». Сначала весело было, гордость переполняла наши сердца. Потом угрозы пошли с разных сторон: хачи-то, оказывается, не просто так русскую землю топтали – они еще за это и деньги отстегивали мусорам да бандюкам. А мы по молодости не знали этого.
Как-то вечером прибежал ко мне Паша:
- Юрец, - говорит, - попали мы с тобой по-крупному. Приходили ко мне черные, крутые какие-то, и говорят: «Слишь, дарагой, быри своего друга и пригайте с ним с крыши, или дергайте с етого города, пока яйцы вам не обрэзали».
