Первая публикация данного «Очень краткого введения» вышла в серии «Мастера прошлого» в 1981 году. Я по-прежнему глубоко признателен Кейту Томасу за то, что мне было позволено внести свой вклад в расширение его серии, кроме того, благодарен сотрудникам издательства Oxford University Press (и особенно Генри Харди) за помощь в редактуре, а также Джону Дунну, Сьюзан Джеймс, Джэй Ди Покок и Кейту Томасу за скрупулезное прочтение рукописи и ценные консультации. Поскольку была необходима помощь экспертов в подготовке нового издания, я выражаю признательность редакторской группе издательства и, в частности, Шелли Кокс, за терпение и поддержку.
При подготовке нового издания я тщательным образом переработал свой текст и модернизировал библиографию, однако основное направление аргументации оставил неизмененным. Я по-прежнему считаю Макиавелли [1] представителем неоклассического направления политики эпохи гуманизма. Кроме того, я уверен, что самые острые аспекты его творческого взгляда на политику лучше всего могут быть интерпретированы как серия полемических – а иногда даже и сатирических – выпадов против морали гуманизма, которую он сам наследовал и в целом продолжал поддерживать. Моей главной целью было представить объективное понимание Макиавелли основ государственного управления, и я надеюсь, что моя интерпретация может составить интерес для специалистов данной области.
Цитаты из работ Боэция, Цицерона, Ливия, Саллюстия и Сенеки я брал в Библиотеке классических переводов Лоэба. Перевод высказываний из трудов Макиавелли «Послания» ( Correspondence – C), «Искусство дипломатии» (Legations – L) и так называемой работы «Фантазии» ( Ghiribizzi ) – мой собственный. В цитатах из трактата «Государь» я пользовался переводом Руссела Прайса (Cambridge, 1988). Если я обращался к другим работам Макиавелли, то брал цитаты из прекрасного издания переводов на английский Алана Джилберта «Макиавелли. Основные труды и другие работы» (3 тома, Duke University Press, 1965) – с любезного разрешения автора. В цитатах из «Посланий» ( Correspondence ) и «Искусства дипломатии» ( Legations ) я идентифицировал источник, маркируя фразу буквами C или L, одновременно ссылаясь на страницу. Обращаясь к другим работам Макиавелли, я при помощи контекста в каждом случае определял, какой именно текст я цитирую, и в скобках просто указывал номер страницы [2] . Полный перечень изданий, к которым я обращался, приведен на с. 150 в списке «Труды Макиавелли, цитируемые в тексте».
Относительно переводов нужно отметить еще два момента. Я рискнул исправить несколько мест в толкованиях Джилберта, чтобы быть ближе к собственно формулировкам Макиавелли. И я категорически настаиваю на точке зрения, что основа концепции Макиавелли – понятие virtu ( лат. virtus) – не имеет точного перевода одним словом на современный английский язык, а также не может быть перефразировано. Поэтому я оставил термин в его первоначальном виде. Это не означает, тем не менее, что я не смогу проанализировать его значение; наоборот, большая часть моей работы посвящена объяснению того, что, на мой взгляд, Макиавелли подразумевал под этим словом.
Макиавелли умер почти пятьсот лет назад, однако его имя до сих пор звучит на устах тогда, когда надо описать лукавые, коварные шаги и действия, предпринятые в большой политике. «Кровавый Макиавелли», как сказал о нем Шекспир, никогда не переставал быть объектом свирепых нападок моралистов, равно как и средоточием ненависти и консерваторов и революционеров всех мастей. Эдмунд Берк призывал считать «гнусные максимы макиавеллевской политики» предтечей «демократической тирании» Французской революции. Маркс и Энгельс с не меньшей страстью атаковали принципы макиавеллизма, не уставая подчеркивать, что исполнители заветов этого политика имеют своей истинной целью задушить энергию демократических сил еще на стадии революции. Единственное, в чем соглашаются обе стороны, – это то, что зло, воплощенное в политике Макиавелли, составляет одну из самых опасных угроз основам политической морали.
Мрачная слава, сопровождающая имя Макиавелли, способствует тому, что в политической дискуссии любой намек на приверженность к его теории приравнивается к серьезному обвинению. Например, когда Генри Киссинджер в 1972 году в известном интервью журналу The New Republic изложил концепцию своей философии, журналист, беседующий с ним о его роли советника президента, заметил: «Слушая вас, иногда задумываешься не о том, насколько велико ваше влияние на президента Соединенных Штатов, а скорее насколько глубоко на вас самого повлиял Макиавелли». Это предположение Киссинджер предпочел немедленно опровергнуть. Являлся ли он сторонником макьявеллевской теории? – Ни в коем случае! – Находился ли он хоть в какой либо мере под влиянием положений и максим Макиавелли? – Нет, никогда.
![Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]](/storage/book-covers/72/72da1766d49c9bb136c26193c60df799dd298cfb.jpg)
