Шарлотта Амали, Сент-Томас, август 1813 года
Ярость Рафаэля незаметно сменилась страхом. Умереть здесь, в Вест-Индии, так далеко от родного Корнуолла… Причем исключительно по собственной глупости, только потому, что он поверил недостойному человеку. Ужасная насмешка судьбы!
Рафаэль тщетно пытался справиться с охватившим его безумным страхом, первобытным и паническим, древним, как сама смерть. Было бы лучше, если бы в его душе продолжало полыхать пламя ненависти и злости. Док Уиттэкер, которому он восемь месяцев назад спас жизнь, хладнокровно предал его. Этот человек оказался французским шпионом и теперь собирался убить его, Рафаэля Карстерса, английского капитана, последние пять лет своей жизни посвятившего борьбе с французами.
Док Уиттэкер был не один. Он подобрал себе достойную компанию в лице двух головорезов, вооруженных острыми как бритва смертоносными саблями. Не приходилось сомневаться, что любой из них запросто перережет Рафаэлю горло. Ночь была темной и безлунной. На пустынной и тихой улице слышно было только хриплое дыхание трех убийц, медленно и молча подступавших к нему с неотвратимостью безжалостной судьбы. А он совсем не хотел умирать, но никак не мог побороть леденящий душу, парализующий волю страх Необходимо любой ценой рассеять этот губительный туман, попытаться немедленно восстановить самообладание.
— Ты подлец, Уиттэкер, — крикнул он, не сводя глаз с ненавистного лица, — негодяй, лживый ублюдок! Значит, так ты собираешься отплатить человеку, спасшему твою никчемную жизнь?
— Слушайте, вы, — обратился Рафаэль к двум другим участникам этой жестокой расправы — Неужели до вас не доходит, что этому подонку нельзя верить? Для друзей он хранит в запасе только один сюрприз — нож в спину где-нибудь в темной аллее.
— Капитан, — раздался спокойный голос Уиттэкера, — излишне говорить, что я сожалею о таком печальном конце. Однако я являюсь верноподданным императора Наполеона, и это все объясняет Только ради его высших интересов я пошел на обман, проник под чужой личиной в стан врага. Кому как не вам меня понять? Вы ведь в точности такой же, как я!
— В день, когда я стану таким, как ты, предатель, я отправлюсь прямой дорогой в ад! — Рафаэль презрительно скривился. — Как, кстати, тебя зовут? Пьер? Или, может, Франсуа?
Судя по всему, Уиттэкер был задет больше, чем старался показать.
— Мое настоящее имя — Франсуа Демулен, капитан, — высокомерно проговорил он. — Бульб, Корк, не спускайте него глаз! Имейте в виду, что он очень ловок, силен и абсолютно беспощаден.
— Ну ладно, я думаю, что пора заканчивать эту комедию, капитан. Вы достаточно испытывали мое терпение. Я отлично знаю, что вы — самый одержимый и безжалостный из всех капитанов английского королевского флота. Уверен, что именно вас мои соратники в Португалии за эти качества окрестили Черным ангелом. Вы многое успели натворить, мой капитан, но теперь игра проиграна. Я следил за вами и видел, как вы встречались с Бенджамином Такером. К сожалению, я не слышал, о чем шла речь, но отлично видел, как вы передали ему бумаги. Да, теперь все кончено.
Еще шаг — и Рафаэль уперся спиной в стену борделя «Три кота». Взглянув вверх, он увидел выглядывающих из окон полураздетых девиц. Они казались такими молодыми, цветущими и, главное, такими живыми. А его жизнь через несколько минут закончится. Во рту уже ощущался отвратительный металлический привкус страха.
— Я возьму вас с собой, — с жаром заговорил Рафаэль, решив сделать еще одну попытку, — вас обоих. Бульб, неужели ты веришь этому французскому мерзавцу? Ты же не француз! Я мог бы хорошо заплатить…
— Замолчите, капитан, — резко прервал его Уиттэкер. — Да, вот еще… Этот англичанин — граф Сент-Левен… Надеюсь, вы понимаете, что мне придется убить и его, и жену. Я не уверен, что вы не впутали их обоих в свои дела. Хотя скорее всего он был замешан в них и раньше, задолго до того, как ступил на борт «Морской ведьмы».
Страх мгновенно покинул Рафаэля, и он на удивление быстро вновь обрел все свое мужество и боевой дух.
Угрожающая близким и дорогим его сердцу людям опасность возбудила Рафаэля, вернула ему равновесие, утраченное в ожидании собственной смерти. Убить Леона и Диану? Этого он никогда не допустит.
На глаз Рафаэль оценил расстояние, прикинул свои шансы достать Бульба раньше, чем Корк выпустит ему кишки или Уиттэкер вонзит нож в грудь. Шансов не было. Рафаэль решил, что погибнет, но прихватит с собой по меньшей мере двух бандитов. И одним из них обязательно будет Уиттэкер. Это единственная возможность спасти Леона и Диану.
Однако, очевидно, судьбе неугодно было дать храброму английскому моряку погибнуть в этом месте и в такой компании. Ибо именно в эту минуту откуда ни возьмись появился огромный облезлый черный кот с длинным, голым, как у крысы, хвостом и рваным ухом.
Громко мяукая, кот гордо шествовал по своим неведомым кошачьим делам как раз между Рафаэлем и его врагами. Ждать больше было нечего. Рафаэль упал, перекатился поближе к коту, схватил его и, поднявшись на колени, изо всех сил швырнул возмущенное таким обращением животное в лицо Уиттэкеру. Разъяренный и отчаянно орущий кот вонзил все имеющиеся у него когти в шею и лицо француза, повиснув на нем. А Рафаэль, не теряя ни минуты, сильным ударом в пах уложил на землю Бульба и, отступив на шаг, всадил кулак под ложечку подступавшего к нему с саблей Корка. Бандит странно хрюкнул и уронил руку с саблей. Еще один удар завершил столь удачно начатое дело. Сабля выпала из ослабевших пальцев Корка, а сам он распластался на земле рядом со своим товарищем. Бульб уже начал приходить в себя и потянулся за оружием, но оказавшийся проворнее Рафаэль точным ударом в челюсть вернул противника на место. Затем он быстро заломил ему правую руку за спину и почти сразу услышал хруст сломанной кости.
