Каван Скотт
Логан Гримнар: Защитник чести
Все, что было нужно — это запах крови.
Турин Сильное Сердце снова оказался на поле битвы, в ушах звенело от взрыва. Ударная волна отшвырнула его на сгоревший остов «Вихря». Воин сполз в грязь, борясь скользкими пальцами с искореженным шлемом. С негодующим криком Турин сорвал с головы ставший бесполезным кусок керамита и отшвырнул его.
Перед ним к позициям орков мчался брат Железный Клинок. Вдруг его окутала яркая вспышка света. Проклятые зеленокожие заминировали собственные позиции. Ксеновыродки-самоубийцы. Тело Железного Клинка приняло всю силу взрыва на себя, прикрыв Сильное Сердце. Погиб еще один брат.
Схватившись за борт «Вихря», Космический Волк поднялся на ноги. Звуки битвы становились все громче. Вопли, болтерная стрельба, грохот орудий «Разрушитель» сливались в одну сплошную какофонию. Турин огляделся в поисках болтера. Где оружие? Он не погибнет, как Железный Клинок. Не умрет жалкой смертью.
В грязи что-то блеснуло, освещенное резкой вспышкой осколочной гранаты. Это и был засасываемый болотом болтер. Сильное Сердце оттолкнулся от «Вихря», и в этот момент в грудь что-то врезалось с силой свайного молота.
Удар отбросил Волка от оружия. Сильное Сердце рухнул на землю и несколько раз перевернулся, молясь, чтобы не сработали другие мины. Когда он, наконец, остановился, выстрелившее в него чудовище закрыло весь обзор массой проводов и грубо имплантированных роботизированных конечностей. Из каждого кибернетического сочленения атакующего орка вырывался пар, а из пасти, напичканной слишком большим количеством металлических зубов, стекала желчь. Оставшийся без оружия, Космический Волк наклонился и врезался плечом в бронированную грудь зверя. Космодесантник собирался использовать инерцию врага против него самого.
По крайней мере, таков был план. Космодесантник словно столкнулся с «Носорогом». Ноги Сильного Сердца заскользили по жиже назад. Он повалился вперед, выбросив руку, чтобы не погрузиться лицом в грязь. Прежде чем Волк пришел в себя, на него набросился орк. Металлические когти пытались сорвать броню со спины космодесантника. Обнаженная левая щека наткнулась на зазубренную сталь, и воина пронзила боль. Выбиваясь из сил, он не мог найти точку опоры и сбросить с себя зеленокожего. Атака была звериной, бешеной. Ошеломляющей.
Это не мог быть конец. Не здесь. И не так.
— Брат?
Сильное Сердце моргнул и вернулся в настоящее. Ярость битвы тут же сменилась сильным холодом и ударившим в нос тошнотворным запахом меди и ржавчины.
— Брат Сильное Сердце?
Он поднял глаза на обрамленное сединой и покрытое множеством шрамов лицо. Из-под густых бровей смотрели пронзительные глаза. Это лицо знал каждый Космический Волк, оно было вырезано в их сердцах. И служило причиной, по которой они сражались, в той же мере, что и поклонение Всеотцу.
Логан Гримнар, Великий Волк.
— Прошу прощения, Отец Клыка, — сказал Сильное Сердце, присев. — Я отвлекся.
— Ты думал о битве, — прорычал Гримнар голосом, подобным рыку целой стаи фенрисийских волков. Тех самых зверей, чьи изображения украшали тяжелые наплечники космодесантников. — Я увидел это в твоих глазах.
— Битва на Макталасе, — признался Сильное Сердце, тревожно ерзая под пристальным взглядом Великого Волка.
Гримнар кивнул, с его длинной седой бороды посыпался снег.
— Понимаю. Мы многих потеряли в тот день, но еще больше повергли во имя Русса. Сотню орков за каждого лишившегося жизни брата.
— Победа, ярл.
— Победа, — повторил Гримнар, тише, чем раньше, его проницательные глаза остановились на большом металлическом клыке, висевшем на шее Турина. Его трофее.
Дыхание орка на его лице. Зверь набрасывается на него, подминает. Волк цепляется в грязи за свое оружие, чувствует рукоять в руке.
— Итак, брат, — напомнил Гримнар, — туша…
Сильное Сердце взглянул на труп, возле которого присел, на морозе от вывалившихся внутренностей огромного белого медведя поднимался пар. Запах был невыносим. Ржавчина и медь. С этим смрадом Сильное Сердце сталкивался сотни, если не тысячу раз.
— Убит недавно.
— Но не совсем. Следы убийцы занесло.
Сильное Сердце кивнул. Снег шел безостановочно, от прикосновения к горячему доспеху снежинки с шипением испарялись. Таковой был зима в Асахейме. И Фенрис во всей своей безжалостности.
— Но мы знаем, кто убил зверя?
В другой раз Сильное Сердце улыбнулся бы такому вопросу. Словно Гримнар не знал ответа. Ярл был величайшим охотником, которого когда-либо порождали Космические Волки, за исключением самого Русса. Выходит, это было испытание.
— Вот здесь кости сломаны, но эти… — космодесантник указал на окровавленные ребра, выступающие из вскрытого тела медведя.
— Расплавлены, — пророкотал Гримнар, сжав рукоять топора Моркаи, своего легендарного оружия, — словно кислотой.
— Кровь снежного тролля. Он видимо был ранен в схватке.
— И наверняка сейчас зализывает раны.
Гримнар запрокинул голову и глубоко вдохнул воздух крючковатым носом. Привязанные к гриве кости с глухим стуком ударились друг о друга.
— У нас есть его запах, — решительно заявил почтенный Космический Волк, взглянув на гору, вершина которой скрывалась в низком облаке, — и скоро мы получим свою награду.
