В этот день Джейн проснулась раньше восхода солнца.
Лето вступило в свои права, световой день начинался рано, так рано, что глаза еще слипались, когда Джейн на ощупь выбиралась из кровати, натягивала спортивный костюм — кампо, выскакивала на крыльцо. Но сегодня Джейн не спалось. Она лежала в темноте и честно пыталась заставить себя заснуть… недосыпание не рекомендовалось. Недосыпание ослабляет организм и снижает работоспособность — как всем известно. Но уснуть ей так и не удалось. Еще невидимые солнечные лучи коснулись зенита, чуть побледнел небосвод, гася звезды — и Джейн, не утерпев, поднялась…
До установленного времени подъема оставалась еще добрая четверть часа. Ничего, позанимаюсь подольше, решила Джейн. Она знала, что вряд ли потратит это выигранное время на занятия. Натянула светло-синее кампо — спортивный костюм, сшитый по-ликейски, напоминающий больше всего борцовское кимоно. Быстро причесав пшеничные пышные волосы, заплела их в косу и прочно закрепила на затылке тяжелым узлом. Затем она в струночку застелила кровать, бросила взгляд вокруг — негоже оставлять комнату неубранной.
Вокруг царила обычная свежесть и простота. Жилище ликеиды — узкая жесткая постель, заправленная синим покрывалом, мебель ручной работы, из чистой калифорнийской сосны, с резным узором — шкаф, письменный стол полукругом, правая часть заставлена аккуратными стопками дисков и ящичками для мелочей, на левой красовался плоский монитор на подставке, клавиатура, яйцо управления, еще пара-тройка приставок. Над столом книжные полки, кресло-качалка у окна, несколько широких ратановых табуретов, чисто вымытый паркет, на стене — подлинник Вагуччи, экран ВН,[1] несколько растений в горшках… Джейн убрала в шкаф халат, оборвала несколько желтых листков аспарагуса, бросив их в люк мусоропровода в стене. Вышла, ступая босыми ногами по прохладным деревянным плиткам.
Ночью прошел дождь, мокрая тропинка разъезжалась под ступнями, приятно обнимая их хлюпающей мягкой прохладой. Когда Джейн добежала до рощи, солнце уже вышло и сверкало тысячами драгоценных капель на траве, на мокрых листьях, мир переливался, как гигантское бриллиантовое колье.
Джейн, ровно дыша, проделала комплекс утренних упражнений. Выбрала местечко посуше и села медитировать. Мышцы еще приятно ныли после работы. Джейн довольно легко вошла в медитативный ритм, повторяя личную мантру. Вскоре мантра зазвучала как бы самостоятельно, и Джейн вошла в сверкающий, дарящий блаженство и успокоение свет. Через двадцать минут сработали внутренние часы, девушка с некоторым усилием открыла глаза. Как обычно во время медитации, она не только не замерзла, но тело ее разогрелось, кожа слегка покраснела.
Джейн двинулась назад — не легким бегом, как обычно, а пешком. Сегодня она могла себе это позволить. У нее было время… да и не так уж важно, пробежит она три мили или только полторы…
Тем более — день сегодня особенный.
Сейчас, после медитации Джейн думала об этом спокойно.
Она когда-то училась ходить по сельве — в южноамериканских душных и влажных лесах они проводили месяцы, работая среди местного населения, учась выживать в джунглях. Теперь это умение пригодилось ей… Джейн пробиралась, проскребалась сквозь почти сплошной ковер лиан, ветвей (и хоть бы топорик дали!), живой, дышащий, грозящий близкой опасностью… вот мелькнет среди ветвей узорчатое длинное тело змеи… скорпион… и этот безумный, душащий зной, и дивные сказочные орхидеи — таких больше нигде не встретишь. И крики попугаев вдали. Имитация, надо сказать, очень умелая.
Неизвестно сколько прошло времени, издали потянуло свежестью. Река? Джейн загоняла усталость вглубь. Весь день еще впереди — какая может быть усталость? Что-то голубое сверкнуло за деревьями… Нет, не вода это — просто просвет. Вскоре Джейн подошла к обрыву.
Как же тут спуститься-то, черт возьми? Это уже не имитация… видимо, скала естественная. Ладно, это неважно. Джейн внимательно осматривала склон. Ага!
Она стала осторожно спускаться, стена — почти отвесная, но ничего… ничего, она справится. Джейн старалась цепляться только за камни — растительность ненадежна. То и дело камешек выскальзывал из-под ног, рука предательски дрожала, Джейн замирала, повиснув на головокружительной высоте… хотя что тут, метров 15, не больше. Наконец ноги ее коснулись земли. И почти сразу же она увидела Сэма.
Сэмюэль Хиггинс, соискатель с медицинского отделения, сидел на земле, бинтуя себе ногу рубахой, разорванной на куски.
— Сэм? — парень вздрогнул, обернувшись к ней.
— А, Джейн… ничего, иди дальше. Видишь, не повезло мне.
На лбу Сэма выступали крупные капли пота.
— Что с тобой? — Джейн присела рядом с ним.
— Ничего, ногу вывихнул, похоже. Вправить не удастся вручную, и не думай. Сейчас забинтую и дальше поковыляю. Сорвался с этой чертовой скалы.
— Помочь?
— Ну, помоги затянуть…
Джейн туго забинтовала ногу Сэма. Лодыжка сильно распухла. Парень начал натягивать ботинок…
— Не натянешь…
— Надо бы. Идти будет легче. Ну ладно, слушай, все. Спасибо — и иди. Что толку, если оба провалимся?
Джейн покачала головой.
