Радуга над рекой.
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф…
(В. Высоцкий).
— Кому слабо, может не прыгать!
Диссе первой начала раздеваться. Стянула цветастое платьице, оставшись в одних трусах. Взялась за зыбкую цепочку перил, подойдя к самому краю. И вся она была такая ладненькая, крепко скроенная, и даже сейчас, на этой высоте, на качающемся мосту, выглядела хорошо. Косички она распустила, и темные волосы полоскались на ветру.
Мальчишки переглянулись и тоже начали раздеваться. Диссе отпустила перила и ласточкой сиганула в темную бездну, вниз. Тем временем и Мара сняла платье. Она была худющая - ребра торчали, обтянутые бледной кожей, лопатки далеко выпирали назад, Мара ежилась от холода, скрещивая руки на груди, словно закрываясь, хотя там и закрывать-то было нечего, у нее даже намеков на грудь еще не появилось. Вот у толстого Шагина соски торчали, словно вымя, но он этого даже не думал стесняться.
— У-ух! - завопил он и бросился вниз. Ивик закусила губу и тоже стащила платье. Им-то хорошо… хотя почему им хорошо? Ей ужасно не хотелось прыгать. Она знала точно, что разобьется. Или хотя бы вывихнет ногу.
Так ведь всегда бывало. Ивик ужасно неловкая.
И еще раздеваться! У нее-то грудь уже появилась. Ну пусть очень маленькая, но все равно видно же! Ивик злилась на Диссе - обязательно ей надо выпендриться. И перед мальчишками еще!
Тен оглянулся на них, хотел что-то сказать, но махнул рукой. Соскользнул с мостика молча.
— Я боюсь, - жалобно сказала Мара, подходя к краю. Ивик молчала. Она тоже боится! Мара вздохнула, села на край, хватаясь длинными, тонкими руками за цепочку перил. Неловко соскользнув с мокрых досок, оперлась на локоть, болтая ногами в воздухе, боясь оторваться. И вдруг сорвалась и с визгом полетела вниз. Ивик проводила ее взглядом - Мара вошла в темную воду. Остальные уже торопливо плыли к берегу - вода в Шане ледяная.
Надо было прыгать. Ивик села так же, как Мара, держась за хлипкую цепочку перил.
Смотреть вниз было страшно. Невыносимо. Что прыгать - ей даже стоять на этом мосту страшно было. На тонкой, качающейся нитке из досок и цепочек, протянутой между скалами, сверху голыми и желтыми, хищно нависшими над головой, снизу буйно поросшими субтропическим лесом. Над пропастью в десять метров, над скачущим по ущелью ледяным потоком, и не так уж там глубоко, и камни… Ведь не зря же запрещают! Нет, она не боится запретов, подумаешь. Да и не узнает никто.
Она просто боится.
Она трусиха. И предательница. От трусости до предательства один шаг, так пишут во многих книжках.
Она дрожит за свою шкуру.
За свою жирную шкуру, добавила мысленно Ивик и заплакала от позора. И сейчас они все поднимутся наверх, а она так и будет тут сидеть. Ей слабо. "Ну что ж ты", - скажет добродушно Тен. А Диссе вздернет нос, и молча натянет платье, и будет разговаривать до самой школы не с ней, а с Марой, которая тоже не спортсменка, слабенькая, однако же взяла и прыгнула.
Ивик вытерла слезы. Плакать - будет совсем уж позорно. Предплечья покрылись гусиной кожей, Ивик окончательно продрогла на ветру. Может, все-таки прыгнуть? Посмотрела вниз - ниточка реки казалась далекой и катастрофически узкой. Ивик сильнее перехватила перила.
Тяжело вздохнула, потянулась за платьем. Холодно же. И она все равно не прыгнет.
Как, ну как они могут? Почему все они такие смелые, такие решительные, а она? "Ни труса, ни лжеца не назовешь ты другом". Ее уж точно никто другом не назовет.
Мост закачался. Ивик поднялась. Господи, на этом мосту и стоять-то страшно! А они идут, веселые, раскрасневшиеся. Расхватывают одежду. Ивик стояла, вся сжавшись, смотрела на друзей.
— Ну что ж ты, - добродушно сказал Тен. Он был высоким, сильным мальчишкой, еще с вирсена тренировался в секции трайна. Отец Тена - гэйн, и сам он хотел бы стать гэйном, но это уж как получится. Ивик знала, что Диссе немного влюблена в Тена, но больше об этом никто не догадывался.
Платье облепило мокрую фигурку Диссе. Подруга обернулась к Маре, не глядя на Ивик.
— Помоги застегнуть.
Мара стала застегивать ей платье сзади. Ивик стояла, словно пришибленная.
— Ой, смотрите! - воскликнула вдруг Мара. Все обернулись.
На левом берегу, на узкой тропинке, бегущей вдоль густых широколиственных зарослей, стояли двое младшекурсников. И явно наблюдали за компанией.
— Сволочи! - Тен рванулся вперед, сильно качнув мост. Поняв, что Тен движется в их сторону, соглядатаи мгновенно нырнули в темно-зеленые заросли.
— Не беги, - крикнула Диссе, - бесполезно. Засекли.
Тен остановился.
— Наябедничают же теперь, - растерянно сказал Шагин. Диссе дернула плечиком.
— Ну и ладно.
