ГЛАВА 1. ПРИБЫТИЕ ВЕЛСЛАВА1
Самый щекотливый страх возбуждают ни рога, ни клыки, ни трупные зловония, ни дымящийся ствол… Нет…
— Тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять, Господи, пощади.
Тело сжимается, и кровь рвется из вен от демона, которого не видно, но образ которого четко засел в голове.
— До пересечения бордера концентратора «Яранга» девять секунд.
— Да что ж так скоро! — пассажир взревел и вжался в кресло.
Ведь демоны образов неудержимы… Мозг от страха теряет контроль и рисует их уродливее и могущественнее, чем они есть на самом деле…
— Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два…
Бледный пассажир и единицы не произнес, как его развернуло… И завтраком, и микрофлорой… Причем и полезной, и бесполезной.
— Помо… Помог…
Хилый потомок неприхотливых славян. Даже плавный пролет 17 января 2321 года бесхвостого шаттла «С-Алинь» в зоны влияния искусственной физики через условный «бордер»: и то потрясение.
Бордер концентраторов космических станций не был виден, но ощущения от его пересечения многие не сносили. Это ж тоже самое, если на самой дурной машине мира переключить передачу, а она не просто чуть дернется, а почти что встанет на передние колеса.
Вот в таких мрачных тонах разливалось воображение пассажира…
Но ему на выручку вмиг примчался мужчина в серой униформе «стюарда». Последний, скривив лицо, помялся… Он было побрезговал, но принялся высвобождать из скафандра «тонувшего» бесформенного, но не толстого вице[ист]а, съязвив себе в награду:
— Ищи и позитив. Тебя провидение озарило редким правом пронести через себя… Ммм… Ток метаморфозы снаряда, пробивающегося сквозь закаленную броню.
— Закройся! — истерично отрезал «падший», почти в приставах срывая с себя запачканный комбинезон.
Грузный накачанный сероформенный мужчина возвысился над изнеженным чинушей, подобно грозному великану над смердящим гномом, размеренно произнося:
— Велслав. Ты отправляешь должность «вице-уполномоченный Президента Евразийского Союза», — указательный палец стюарда медленно вздымался ввысь. — И если уж пролет сквозь бордер неизбежен, то стерпи мужественно, — с этими словами он присмотрелся к креслу. — Хоть трисоюз не заляпал.
Припадки как рукой сняло.
— Да не нравоучи, я ж только тебе плачусь в скафандр, — оправдался окрепшим голосом Велслав.
И той же секундой экипаж и взвод телохранителей живописно разбросало о переборки. Умиротворяющее желтое освещение в космическом ботике сменилось на провоцирующее и тревожное красное. А сирены знатно верещали, среагировав на ударную волну от взрыва с барж-доков «Док-Ра-8».
Сановник Велслав со стюардом Дмитрием прильнули к иллюминаторам… Вдали, где-то условно слева, сияли пугающей частотой взрывы… Драгоценная платформа менялась на глазах… Четырехкилометровую бело-черную конструкцию с огоньками-микроспутниками раздирало не по-детски… А с противоположной гряды околоюпитерианских колоний растекались множественные старты с разноцветными шлейфами…
«Идеальные разноцветные шлейфы… С одной стороны. Бесчисленные разрушения… С другой», — Дмитрия даже не позаботили в ту минуту потенциальные жертвы: разорванные, сгоревшие, задохнувшиеся. Он просто приоткрыл рот. Широко раскрыл глаза в подступившемся тайком зверском воодушевлении. И проронил полушепотом:
— Грандиозно… Слав… Велслав?
Дмитрий обернулся, а опекаемого чиновника и след простыл…
Мужчина в серебристой униформе почувствовал неладное — за ребенка в песочнице так не беспокоятся, как за разнеженных придурков. Заглянул в гальюн — пусто. В гостевую каюту — пусто. Опять вернулся к посадочным местам — пусто, ремни валяются… Всего-то 50 метров одноуровнего шаттла… А значит, вариантов больше не осталось.
— Да что такое. Я ж просил…
На переходе к кабине управления уже толпились смущенные мужчины в черных скафандрах со светло-серыми трисоюзами на груди. Дмитрий преспокойно протиснулся через них и сам застыл как вкопанный.
Велслав истерил. Нависал над молодым пилотом, капитан-лейтенантом в сине-оранжевом скафандре. Пытался снять с его чела контрольную диадему и запутывался в его оборонительных захватах. Нежданно озверевший хлюпик проклинал диспетчеров «Яранги-5», что последние не санкционируют (или не могут санкционировать) присоединение его борта к спасательной операции.
У молодого пилота уже истощался запас политкорректного противодействия. Благо, средневзвешенные две минуты вспышки агрессии угасли, и Велслав, махнув рукой, обернулся и врезал по панели да убрался к единственной каюте индивидуального использования.
Союзный служащий Дмитрий, конечно, для приличия прошелся за Велславом, но после грохота люка быстро сбежал обратно в кабину управления.
Красное тревожное свечение уже угасло, поэтому щуриться не приходилось.
В рубке управления Дмитрий оперся на плечо пилота:
— Капитан-лейтенант, что происходит? Триста метров до шлюза «Восход», а мы тут тремся.
Пилот серебристого «С-Алинь», и вправду, безуспешно дожидался лазерных пирсов, сигнальных маяков, спрутовых портовых гарпунов, отдавшись изматывающему вилянию вокруг да около на презренных для космоса 20 км/ч. У шлюза «Восход», как у шлюзов на орбитальных станциях терракратских оплотов, твое судно не ведут, подобно свинью, к правильному корыту.
