У Серсеи Ланнистер не было подруг. «Как львице дружить с курами?» — спрашивала она себя с детства и относилась к навязанным родителями компаньонкам в лучшем случае со снисхождением. Став же королевой Вестероса, Серсея перестала утруждать себя учтивостью вовсе. Куры квохтали за спиной, в лицо улыбались и недолюбливали её всё сильнее. Львице было плевать.
Поэтому, когда очередная из её придворных дам была отозвана отцом обратно в свой вонючий замок на краю королевства для замужества за таким же жалким и вонючим лордёнышем, Серсея лишь подняла бокал дорнийского красного.
— Пусть Семеро даруют им долгий и плодородный брак, — сказала королева и забыла о дурёхе. На замену ей скоро придёт следующая, и всё повторится вновь.
Как и зачем привязываться к тем, кто ниже тебя и, пресмыкаясь, завидует? Пустая трата времени и сил. Серсея безразлично улыбалась своим дамам, а глубоко в душе мечтала, как бросит всех этих кур в чёрные камеры под Красным замком и будет пытать, пытать, пытать — пока сладкие крики не разольются под сводами…
— Леди Мей Теруми из Волантиса! — доложили королеве, вырывая из грёз.
«А вот и новая курица», — подумала Серсея и чуть приподняла уголки губ — хватит с неё и такой вежливости.
Вот только когда волантийка вошла в солярий королевы, натянутая улыбка Серсеи спала.
Леди Мей оказалась прекрасна. Её длинные каштановые волосы свободно струились по плечам, обнажённым платьем из тёмно-синего шёлка. Подвижная и быстрая, заморская леди приблизилась без деревянного подобострастия, которое королева привыкла видеть от других. Встретившись с нею взглядами, Серсея на мгновение потеряла дар речи — изумрудные глаза волантийки отчаянно напоминали королеве её собственные.
— Ваша Милость, — волантийка мягко присела перед Серсеей в книксене, который могли себе позволить при обмене приветствиями принцессы. Никак не чужеземная леди в сторону королевы.
— Леди Мей, — растянула Серсея губы в положенной улыбке, думая про себя: «Значит, на сей раз попалась курица с большим самомнением? Ну ничего, она ещё узнает своё место. А после я сосватаю её самому толстому, вонючему и бедному лорду всех королевств». Представляя это, Серсея повеселела и приказала подать вина, усадила волантийку рядом с собой и стала расспрашивать ту о родине.
Так леди Мей стала частью двора. Её появление в свите Серсеи не прошло незамеченным: рыцари и придворные лорды независимо от возраста и наличия жён провожали чужестранку жадными взглядами, искали встреч с ней. Когда она приходила мимо, даже Джоффри отрывался от своей новой любимой игрушки — арбалета с золотым украшением и исподлобья наблюдал за леди Мей. Маленькая шлюшка Тирелл ловила эти взгляды с бессильной злобой и пыталась ещё больше открыть свои прыщики, не шедшие ни в какое сравнение с роскошными грудями волантийки.
«Как жаль, что Роберт не дожил, — думала Серсея, следя, кто удостаивает вниманием Теруми и её глубокий вырез. — Он бы уже затащил её в постель. Вот было бы замечательное наказание для волантийской шлюхи — быть придавленной к простыням этим боровом!»
Даже Джейме, мало чем интересовавшийся помимо сражений и сестры (а с недавних пор и тартской коровы), на этот раз заметил:
— Твоя новая дама очень даже красива.
— И что из того? — спросила Серсея, потягивая арборское золотое. — В мире полно красивых женщин.
Джейме посмотрел на неё так, что захотелось немедленно его ударить.
— Хотя бы передо мной не прикидывайся, сестрица. Ты ей завидуешь.
— Вовсе нет, — отчеканила Серсея и разозлилась, когда брат рассмеялся.
Нет, она не завидовала Мей Теруми. Нечему было.
Она, Серсея Ланнистер — королева, а эта «леди» — пустое место. Поэтому-то она и носит постоянно ужасные откровенные шелка, скрывающие неприлично малую часть фигуристого тела.
— Мне жарко, — отвечает Теруми, когда Серсея ехидно интересуется её выбором платьев. В солярии полно других дам, и все они с нетерпением ждут, как королева поставит на место волантийку, которую курицы отказываются принимать за свою.
— Жарко? — иронично переспросила Серсея, улыбаясь так, словно ничего наивнее и глупее в своей жизни не слышала.
— Всё верно, — пропела Теруми. — Моё тело вечно как будто раскалено. В Волантисе я и вовсе хожу дома исключительно нагишом.
— Ах! — раскудахтались куры, прикрывая рты ладонями. — Как так можно?!
— А кого мне стесняться? — повернулась к ним Мей, и по её пухлым губам скользнула змеиная улыбка.
На этот раз вместо шпильки Серсея задумалась. Если волантийской леди некого стесняться, то королеве — тем более. Поэтому вечером в своих покоях Серсея разделась донага и уселась так перед окном пить вино.
Тёплый ветер, приносивший солёный запах моря, приятно гладил светлую кожу королевы, играл с золотыми волосами. Вино добавляло изюминки, и впервые Серсея подумала, что от Мей, в отличие от остальных, может быть толк — сумела же присоветовать недурное средство для расслабления!..
Само собой, никому о своём опыте королева не рассказала. Её персональные радости — для неё одной, и даже Джейме вовсе не обязательно о них знать. Маленький интимный секрет вернул Серсее благодушное расположение, которое не поселялось в ней с самого начала подготовки свадьбы Джоффри и хайгарденской шлюшки.
