Королева Ступеней - [2]

Никто не понимал, что заставило её изменить отношение. Безрадостный сир Лорас стал бояться будущего ещё пуще. Тирион смотрел подозрительно и шептался с Варисом по углам. Джейме удивлялся, но, казалось, радовался переменам в сестре. Отец, как и зачастую, не замечал в ней ничего нового.

Так продолжалось до тех пор, пока в один из вечеров одиночество королевы не нарушил стук в дверь.

— Войдите, — не обернувшись, сказала она, подозревая в пришедшем Джейме.

Вот только шаги звучали слишком легко для брата. Нахмурившись, Серсея развернулась одновременно с хлопком закрывшейся двери и увидела Мей на полпути к столу с вином.

Волна смущения всколыхнулась и была задушена королевой. Ей некого смущаться.

— Что вам? — потребовала Серсея, вскидывая острый подбородок.

— Лишь хотела узнать, не будет ли пожеланий у Вашей Милости, — произнесла словно пропела Мей. Как всегда в невесомых шелках, она пробежала пальцами по горлышку графина с вином.

— Мой кубок пуст, — заявила королева и вновь отвернулась к городу, простёршемуся за окном.

Благородная вестеросская леди её возраста сочла бы подобное требование за наказание или даже оскорбление. Мей мягко приблизилась, держа обеими руками графин. Когда она наклонилась, чтобы наполнить кубок королевы, её длинные волосы скользнули по обнажённому плечу Серсеи. В глубоком вырезе мелькнули полукружия грудей.

— Налейте и себе, — распорядилась Серсея, не глядя волантийке в лицо. — И сядьте.

— Как угодно, — вновь раздался плеск вина, и Мей опустилась на край лежанки, занимаемой Серсеей. — Вашей Милости стало жарко?

— Нестерпимо душно, — ответила королева. Её взгляд больше не хотел держаться на городе — его привлекало то, что скрывал синий шёлк. — Вам, должно быть, тоже.

— Невыносимо, — мурлыкнула леди Мей и пригубила вино, глядя на королеву из-под ресниц.

Серсея усмехнулась и милостиво сообщила:

— Можете снять платье, если хотите.

— Хочу, — ни тени, казалось, сомнения не посетило волантийку. Поставив кубок на каменные плиты пола, она поднялась и выгнулась, выскальзывая из шелков. Это заняло секунды, но Серсея успела отметить и стройность, и гибкость, и томную изящность леди Мей.

Та вновь опустилась на край лежанки и подняла бокал. Её груди, отметила Серсея, выглядели слишком тяжёлыми для худого тела и без должной поддержки наверняка ощутимо тянули вниз.

Женщины сидели рядом и пили вино до самого тёмного часа ночи.

Очень быстро подобные вечера стали для Серсеи едва ли не более частыми, чем проведённые с Джейме. Свадьба Джоффри неумолимо приближалась, отец продолжал настаивать, что вскоре после неё сама Серсея должна выйти замуж за сира Лораса, и королеве хотелось покоя. Леди Мей давала его куда больше, чем объятия Джейме.

— У тебя есть любовник? — спросила Серсея в один из тихих вечеров.

— Постоянный? Нет, — ответила Мей без смущения. — Я не вижу смысла ограничивать себя.

— С кем при дворе ты спишь?

— Я провела по ночи со многими лордами и рыцарями, и никто из них меня не впечатлил.

— Даже мой брат?

Мей посмотрела на неё бархатно и темно.

— В моей постели ещё не было Ланнистера.

— А хочется заполучить одного? — вытянулась Серсея.

Лукавая улыбка стала ей ответом. Она и аккуратное прикосновение к голени.

Серсея откинулась на спинку лежанки и провела стопой по бедру Мей. Та перехватила ногу королевы, аккуратно подняла и коснулась губами щиколотки. От места касания её полных губ по ноге вверх, по позвоночнику прокатилась волна удовольствия — Серсея криво улыбнулась и закинула другую ногу на плечо Мей, зарылась пальцами в каштановые волосы. Мей потёрлась о неё щекой, словно кошка.

Поцелуями она прошлась от щиколотки до колена, языком расчертила узор на внутренней стороне бедра. Каштановые волосы змеились и щекотали, и в какой-то момент королева вскинулась и намотала тяжёлые пряди на руку. Подумав миг, требовательно потянула.

Мей подняла голову. В зелёных очах бесновали демоны, жаркий румянец залил щёки, а влажный язык скользил по губам в предвкушении.

И Серсея понимала, что выглядит в точности так же.

* * *

На поверхности ничего не изменилось, но в омуте знойных вечеров кипела страсть. Серсея брала всё, что любовница могла ей предложить, насыщалась умелыми ласками. Мей ей рассказывала, каков тот или иной придворный в постели, смеялась вместе с королевой над всеми этими глупцами, мнящими себя богами плотских утех, а после доставляла Серсее удовольствие, несравнимое с любыми прочими. Когда же королева, бессильная и счастливая, шумно дышала на кровати, Мей устраивалась рядом с ней и шептала о ядах, об убийствах, о пытках. Полный вязкого дурмана разум Серсеи откликался на эти рассказы яркими картинами, на которых хайгарденская шлюшка вопит под ударами плетей, её брат мучается на дыбе, а старый ублюдок Пицель силится сделать вдох и царапает горло до крови. Ах, сладкие мечты о блаженстве!

Но боги злы и коварны. На глазах королевы вместо Пицеля царапал горло, задыхаясь, Джоффри.

Всё случилось так быстро, Серсея не смогла ничего предпринять. Её золотой мальчик, её первенец погибал кроваво и жутко у неё на руках, а королева рыдала и билась в истерике. Джейме насилу оттащил её от Джоффри, и тут же ловкие руки Мей сомкнулись вокруг стана Серсеи.