ГЛАВА 1. Разные подходы к магии
Это — серьезная книга на серьезную тему. Лишь мой первоначальный подход к колдовству можно, пожалуй, назвать легкомысленным.
Это случилось в Оксфордском университете. Нас было несколько человек, и мы собрались, чтобы основать колдовскую группу. Мы слушали только один доклад, и читал его один молодой студент из Леди-Маргарет-холла, который впоследствии стал выдающимся политиком. Все это происходило в тускло освещенной комнате, которую хозяин по такому случаю украсил кричащими иллюстрациями. Они были ужасно непристойны, а цвета их просто ошеломляли. Мы зажигали черные свечи, а потом ели всякие фрукты, возбуждающие страсть. Я уже не помню, приглашали ли мы на наши последующие собрания Монтегю Саммерса[1], - по крайней мере, его собирались пригласить. Говорят, что на одной из таких встреч якобы сожгли, притом совершенно бессмысленно, куклу, изображавшую мистера Питера Флеминга. Все это было ужасное ребячество. Оно приводило в настоящее уныние тех, кто серьезно стремился к историческому анализу оккультизма. Кроме того, во всем этом была какая-то «университетская порнография». Однако вскоре все это иссякло. Нам льстило то обстоятельство, что в результате предварительной рекламы, которую нам (не без помощи хереса) удалось поместить в студенческих газетах, оксфордский священник провел весь день, на который было назначено наше первое собрание, охраняя святое причастие, чтобы мы не попытались стащить его для наших дьявольских обрядов. Но это уж почти наверняка неправда.
Однако эта легенда продолжала существовать, и однажды в том же самом университете при жизни того же поколения студентов случилось следующее. Рассказывали, что как-то раз одна рослая девица из женского колледжа попросила отпустить ее поздно ночью, чтобы она имела возможность присутствовать на черной мессе. По ее словам, эта месса должна была состояться в Беркшире. Разрешения ей не дали, и думаю, что в конце концов она вместо этого отправилась в театр, что в те времена считалось столь же неподходящим занятием.
Студенты могут служить достаточно точным показателем. Нет никаких сомнений, что в двадцатые и в начале тридцатых годов публикации о колдовстве завоевали популярность среди читателей, хотя не все читали об этом достаточно серьезно. Вероятно, начало этой моде положила публикация в 1921 г. книги «Культ колдовства в Западной Европе», написанной профессором Маргарет Мюррей. В любом случае антропологическое направление было одним из первых, вновь обретших популярность после 1918 г., а затем снова в 1947 г. Угнетенный романтизм представителей поколения, решившего быть строго научным, вновь воскрес и с радостью воспринял ведьму. Они читали о ней в детстве, и их воображение поражал полный набор ее внешних атрибутов, отличавшихся примитивной колоритностью. Этот обман можно было разоблачить, и в то время такое разоблачение казалось пережившим войну людям интеллектуальной необходимостью. А кроме того, это пробуждало в них оставшиеся романтические воспоминания. Таким образом, дьявол получил хорошие отклики в прессе, особенно когда к этому делу подключились католики-ортодоксы — пережитки девятнадцатого века, писатели-невидимки, печатавшиеся в журналах, а также подключились другие корыстные интересы. Однако подлинные исследования ограничивались узким кругом дилетантов и весьма немногочисленной публики, так как эта тема оставалась непривлекательной и в значительной степени недоступной для тех, кто стремился серьезно изучить ее. И это отпугивало людей определенного культурного уровня. Более того, если подходить к ней серьезно, она слишком шокировала рядовых подписчиков журналов и читателей библиотек. Тем не менее эта работа продолжалась. Чтобы показать, в чем заключались основные подходы к этой концепции, лучше всего кратко обрисовать каждый из этих подходов и упомянуть его сторонников, сохранившихся до наших дней.
Прежде всего следует упомянуть ортодоксальную веру в дьявола, для которой характерен наивный подход. Согласно этому подходу сохраняются подлинность и действительность традиционных колдовских обрядов и культа. Этот подход лишь частично сохранился в фольклоре, а также среди некоторых заблуждающихся чудаков — приверженцев школы покойного мистера Алистера Кроули.
Во-вторых, существует еще одна разновидность этого подхода — ортодоксальный католический подход. Он представляет собой стандартное отношение к феномену колдовства, которого придерживалась церковь в средние века. Ее кредо заключалось в том, что колдовство — это прямое доказательство существования антихриста. Ведьмы — это его слуги, они действуют в союзе с ним против христианского мира, а колдовство — это пародия на христианство. Дьявол наделяет своих представителей сверхъестественными силами зла — об этом свидетельствует доктрина, и это подтверждено доказательствами. Считается, что только одна святая церковь может бороться с этими силами. «Нельзя позволять ведьме жить», — вот их кредо.
Эту точку зрения с самыми разнообразными модификациями обычно разделяли те, кто публично исповедовал римскую католическую веру. Вплоть до недавнего времени этот подход был представлен целой батареей цитат и полным набором ужасов. Он освещен в целом ряде работ, посвященных разным видам колдовства, и в переводах трудов всегда имеющихся наготове авторитетов. Один из его представителей — преподобный Монтегю Саммерс. Официальные публикации католического духовенства обычно более осторожны, однако доктору Саммерсу все еще мерещится дьявол, который бродит среди нас. Этот дьявол якобы яростно ищет, кого бы ему пожрать, или превращается в оборотней и вампиров. Избыток рационалистов среди сторонников этой точки зрения и особое заступничество «антропологов» придают этому ортодоксальному подходу множество спорных моментов. Ортодоксы заявляют, что ведьмы существовали и существуют, чтобы искушать людей и бросать вызов Богу. Однако тут же следует заметить следующее: хотя протестантские ортодоксы с готовностью принимают рационализм, реформированные церкви эпохи Реформации так же неистово охотились на ведьм, как когда-то католики. Конечно, они иногда путаются, как случилось, когда Мильтон писал о членах секты водуа как об «убиенных святых», в то время как менее фанатичное и более тщательное исследование доказало бы, что они были просто обычными христианами. Тем не менее даже в тех странах, где преобладает протестантская вера, в народе всегда считалось, что католический священник — самое надежное средство против сил тьмы. Именно католических священников, а не протестантских, призывали изгонять нечистую силу.
