В жизни каждого человека рано или поздно наступает такой благодатный момент, когда можно целый день заниматься тем, что придумываешь, чем бы заняться вечером; когда можно всю ночь провести с друзьями, а утром подольше поспать; когда можно посорить деньгами, вознаградив себя за долгие месяцы экономии — в общем, потратить отпущенное время так, чтобы было что вспомнить. Речь идет об отпуске.
Конечно, каждый проводит его по-своему, в зависимости от сложившихся обстоятельств. Хотя я думаю, что лучше всего — это поездка к морю. Солнце, соленый ветер, жара, которая сменяется мягким, нежным вечером. Вместе с небесными светилами везде зажигаются огни, и по всему побережью начинает греметь музыка. Шум, суета, смех… На несколько часов всеми овладевает что-то вроде легкого безумия. Добропорядочные семейные дамы становятся отчаянными красотками, примерные скучающие семьянины — галантными кавалерами, юные девушки пробуют себя на роль роковых женщин, а юноши надевают маску слегка разочарованного и пресыщенного жизнью Дон Жуана. И за всем этим с привычной скукой наблюдают местные жители.
Но вот скажите, вы когда-нибудь встречали жителей курортных городов? Нет, не тех, кто подает вам ключи на входе, когда вы, развеселый, возвращаетесь под утро в номер, и не тех, кто подает вам еду в ресторанчиках и выпивку в барах, и даже не тех, кто, загадочно блестя глазами, знакомится с вами на пляже. Нет, я имею в виду тех жителей, кто зарабатывает деньги не на вашем пребывании в их родном городе, — тех, кто рано утром, когда вы еще спите, идет на работу в конторы, больницы, школы… Разумеется, вы их не встречали! И не имеет значения, о каком курорте идет речь: крымском поселке Николаевка или пресловутом Лазурном береге.
Анна Мишич, например, не имеет никакого отношения ни к барам, ни к отелям, ни к туристическим фирмам. Она не ходит на дискотеки и в курортные рестораны, утром идет не на пляж, а на работу, вечером же… но об этом чуть позже.
Анна — миловидная женщина лет тридцати, менеджер по работе с клиентами в одной из строительных фирм курортного городка. Она родилась и выросла здесь, в прибрежном городе Риека, что в Хорватии. По образованию она педагог, но со временем обнаружила, что работа не приносит ей ни радости, ни денег, и пошла на курсы, каких после распада некогда сильной и благополучной страны Югославии расплодилось великое множество.
Сначала — на курсы бухгалтеров, потом — «управленцев», как она их называла, и в результате долгих поисков все-таки себе нашла работу, которая позволила ей прилично зарабатывать и уходить вечером домой без сожаления о впустую проведенном времени. Дом, кстати, построенный еще ее дедом, заслуживает особого упоминания. Это замечательный дом на берегу моря. Дед мечтал о том, что когда-нибудь здесь будет жить большое и шумное семейство, а поэтому комнаты сделал большими и светлыми, лестницы — широкими и плоскими, чтобы и детям, и старикам было легко взбираться по ним, перила — крепкими, чтобы, не подвергая себя опасности, любой ребенок мог съехать по ним с радостным визгом на глазах у насмерть перепуганных мам и бабушек. Лужайка перед домом словно приглашала устроить на ней семейный праздник. Словом, это прекрасный и уютный дом для большой семьи.
Но к моменту, когда Анна каждое утро стала ходить на работу в строительную фирму, этот дом уже многие годы пустовал. Мать Анны, единственный ребенок в семье, после рождения дочери вскоре развелась с мужем; бабушка с дедом, едва успев понянчить шумного и пухлого младенца, ушли из жизни прежде, чем маленькая Анна стала поверять им свои детские секреты. А год назад не стало матери, и теперь Анна одна жила в пустом доме.
Ее утро начиналось, как всегда, с чашки кофе на кухне. Стены кухни были выкрашены в какой-то грязно-розовый цвет. Чтобы выйти из дома, нужно было пройти через гостиную. И каждый раз она внутренне содрогалась, оглядывая эту комнату, выдержанную в коричневых тонах и набитую темной рассохшейся мебелью. Прихожая тоже была не лучше. Такие же темно-коричневые обои, мрачных оттенков драпировка на мебели.
Как должен выглядеть дом, всегда решала мать Анны, не позволяя никому вмешиваться в ее деятельность по благоустройству этого внушающего уважение жилища. Все, что она делала, мать считала образцом хорошего вкуса. Оставшись одна, девушка вдруг осознала, как она все это ненавидит: криво сшитые из жесткой ткани чехлы на мебели, строгие однотонные занавески, некоторую живость которым все же придавали какие-то темные несмывающиеся пятна, невесть кем и когда поставленные, пустые стены, тусклые лампы… И дело здесь было не столько в разнице между тем, что Анна считала красивым, и тем, что таковым считала ее мать, а в какой-то непередаваемой атмосфере скуки и запустения, царящей в этом доме.
Ремонт в своей комнате Анна сделала сразу после того, как перестала упрекать себя за непочтительную по отношению к памяти мамы его поспешность, а именно — через месяц. Набравшись храбрости («наглости», как она это сама называла), Анна замахнулась переделать ванную и гостиную. Кабинет она пока трогать не собиралась: его строгий аскетизм, как ни странно, не портил общего впечатления, а то, что фривольные журнальные статьи читались в жестком кресле без всякого удовольствия, было даже и к лучшему. Словом, кабинет создавал прекрасное рабочее настроение. А вот ванную комнату ужасно хотелось сделать светлой. Она мечтала поместить там огромное зеркало, шкафчик с множеством отделений, заменить ванну на большую, модной треугольной формы, а над раковиной повесить еще одно зеркало, поменьше, стены отделать светлой плиткой, а поверху пустить тонкую ленту рисунка. Только вот что делать с гостиной? Этого она пока не придумала. Приглашенная бригада строителей сначала недоверчиво, хотя и не без интереса, выслушала пожелания Анны, с трудом, видимо, веря в то, что она готова к таким радикальным переменам. Когда же видавшие всякое мастера поверили в грандиозность ее намерений, стали с энтузиазмом предлагать ей свои идеи, сочувствуя тому, что она и сама толком не знает, чего хочет.
