Каторжный завод

Каторжный завод

Действие романа "Каторжный завод", открывающего трилогию "Далеко в стране Иркутской", происходит в 60-е годы XIX века. В нем рассказывается о первых попытках борьбы рабочих за свои права и возникновении первых проблесков революционного протеста.

Жанр: Историческая проза
Серия: Далеко в стране Иркутской №1
Всего страниц: 64
ISBN: -
Год издания: 1968
Формат: Полный

Каторжный завод читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Франц Таурин

КАТОРЖНЫЙ ЗАВОД

Глава первая

КОРПУСА ГОРНЫХ ИНЖЕНЕРОВ ПОДПОРУЧИК

1

Лохматая Ерошкина голова, несуразно вихляясь на длинной шее, просунулась в дверь. Рыжие космы свисали на приплюснутый лоб, на диковато бегающие мутные глаза.

— Ваше благородие, опять в лес пошла!

Рука подпоручика вздрогнула, перо споткнулось на бумаге, и клякса с брызгами запятнала наполовину исписанный лист рапорта.

— Экий скот! — воскликнул подпоручик с досадой, но без особой злости.

Бесполезно было сердиться на придурковатого Брошку, которого заводская контора определила ему в денщики, а рукоприкладствовать подпоручик, по молодости лет, еще не приучился.

— Опять в лес пошла! Вот те крест, ваше благородие!

— Уйди! — отмахнулся подпоручик.

Брошка, безобидно ухмыльнувшись, исчез за дверью.

Его благородие, подперев кулаком светлорусую голову, с грустью глядел большими, редкой синевы глазами на испорченный лист. С детства ему не давалась проклятая каллиграфия. Но доверить заводскому писцу перебелить донесение было невозможно…

Секретный рапорт его высокопревосходительству генерал–губернатору Восточной Сибири!.. Дорого дал бы обходительный и степенный Иван Христианович, за отсутствием капитана Трескина исправляющий должность управляющего заводом, чтоб хоть одним глазом заглянуть в сей рапорт.

«Как есть одним, — вспомнил подпоручик и засмеялся, — вгорой‑то у него стеклянный».

Но титулярный советник Тирст из той породы, что и одним глазом увидит больше, чем всякий другой двумя.

Подпоручик не забыл, как в первую же ночь подкинули ему бумажку с надписью крупно по–печатному: «Берегись одноглазого». Он не понял тогда, о ком речь: стеклянный глаз у Ивана Христиановича был подобран искусно, точь–в–точь такой же, как и отпущенный ему природою. И наутро, придя в контору, в кабинет Тирста, показал подметную бумажку.

— Полагаю, господин Дубравин, что сия записка имеет целью бросить тень на вашего покорнейшего слугу, — с учтивым полупоклоном сказал Тирст подпоручику. — Левый глаз потерян мною на государевой службе.

— Простите, Иван Христианович, — сказал подпоручик, досадуя на свою промашку, — менее всего таил я в мыслях огорчить столь гостеприимного хозяина.

— Правильно поступили, сударь мой, правильно. Тщусь надеждою быть полезным вам в исполнении поручения его высокопревосходительства. А наветы всякие будут, и не единожды. Народ своевольный, каторжный, да и мастеровые немногим от них отменились. Государеву пользу нелегко блюсти. И вам, батюшка Алексей Николаевич, не след забывать, где находитесь! — При этом правый зрячий глаз его уставился на подпоручика с пронзительностью, особо заметной от соседства с левым стеклянным, безразлично взирающим на собеседника.

Этот раздвоенный взгляд подпоручик запомнил крепко и не раз имел случай припоминать.

Про наветы Тирст упомянул зря. Подпоручик Дубравин уже вторую неделю доживал в заводе, но после первой остерегающей записки не получал ничего более и устных заявлений также ни от кого не имел. Впрочем, тут, надо полагать, сказалось заботливое внимание Тирста. Управляющий заводом, кроме денщика Брошки, приставленного к подпоручику для личных услуг, выделил для охраны сивоусого казачьего урядника, который неотступно сопровождал Дубравина в цеха и мастерские, на рудный двор и лесную деляну и даже во время вечерних прогулок по улицам слободки или по берегу заводского пруда.

Дубравину быстро надоел такой эскорт. Он заметил, сколь поспешно отворачиваются от него мастеровые и каторжные, завидя вышагивающего вразвалочку следом урядника.

— Разморило тебя от жары, Перфильич, — сказал Дубравин своему назойливому спутнику, выходя из насквозь прокаленной литейной, — посиди в холодке, покамест я в кирпичную фабрику пройду.

Перфильевич отмахнулся с ухмылкой:

— Мы привычные, — и, соблюдая дистанцию, поплелся сзади.

Вечером подпоручик вознамерился пройти на берег пруда, послушать, как играют хороводы заводские девки. Перфильич за ним, будто тень.

— Иди‑ка ты, Перфильич, от меня к… — и, всегда приветливый, подпоручик загнул тут такое словцо, что у Перфильича глаза враз стали круглые, как у кота.

«Наконец‑то отстанет», — подумал подпоручик.

Но Перфильич с маху приставил ногу, так что шашка в потертых ножнах взметнулась, как хвост у взыгравшего телка, и, развернув плечи, рявкнул хрипловатым басом:

— Служба, ваше благородие!

Обо всем этом тоже следовало бы изложить в рапорте. Но подпоручик опасался, что донесение такое послужит лишь свидетельством неимения его приступиться к порученному делу. К тому же, сообщая о хитрых предосторожностях исправляющего должность управителя завода, ничего нового он не открывал. Для того и послали его — инженера Дубравпна, — чтобы распутать хитросплетения Тирста. Уже ошибкой подпоручика было промедление с розыском надзирателя рудного двора урядника 1–й статьи Могуткина.

На двенадцатый день по приезде в завод пишет он первый рапорт. I? о чем?..

Что урядник 1–й статьи Яков Могуткин, писавший жалобу генерал–губернатору… пропал без вести. Так он — Дубравин — сообщает в рапорте. Тирст доносит иначе: «находится в бегах».

Подпоручик вспоминает, как провел его Тирст, и густые брови, а они у подпоручика приметные, цвета собольей спинки, и правая с крутым изломом, что придает лицу его, когда оно, как сейчас, сосредоточенно, слегка изумленное выражение, — густые соболиные брови сдвигаются к переносью. А прямой и тонкий нос морщится совсем по–детски, но глаза, затененные сдвинутыми бровями, темнеют по–мужски, и взгляд их по сулит Тирсту ничего доброго…


Еще от автора Франц Николаевич Таурин
Партизанская богородица

Роман «Партизанская богородица», вторая книга трилогии писателя Франца Таурина «Далеко в земле Иркутской», посвящен событиям гражданской войны в Сибири.


Гремящий порог

"Гремящий порог" - это роман о современности, о людях, типичных для шестидесятых годов, с ярко выраженными чертами нового, коммунистического века.


На Лене-реке

Роман «На Лене-реке», написанный около тридцати лет назад, был заметным явлением в литературе пятидесятых годов. Вновь обращаясь к этой книге, издательство «Современник» знакомит новые поколения читателей с одной из страниц недавней истории русской советской прозы.


Каменщик революции. Повесть об Михаиле Ольминском

Настоящая книга посвящена жизни и деятельности человека, беззаветно преданного делу революции, одного из ближайших соратников Ленина — Михаила Степановича Ольминского (Александрова). Книга повествует о подпольной революционной работе героя, о долгих годах, проведенных им в тюрьме и ссылке. В центре повествования — годы совместной с В.И.Лениным борьбы за создание революционного авангарда российского рабочего класса — партии коммунистов.


Рекомендуем почитать
Огненные дни

Шпионско-фантастическая повесть.Ленинград-Москва: «Дешевая Книга», 1925 г.


Жизнь как чудо

Изменить мир — просто! Прислушивайтесь к своим желаниям, действуйте, принимайте от мира помощь и благодарите судьбу за все ее подарки. И тогда вам удастся сложить свою волшебную сказку — светлую, добрую и очень счастливую!В этом сборнике сказка и реальность переплетены так, что отличить их друг от друга удается не всегда — прямо как в жизни. Волшебные истории Эльфики заставляют читателя смеяться и плакать, учат любить — себя, людей вокруг и окружающий нас прекрасный мир.


Дорогой, все будет по-моему!

Получив на очередную годовщину свадьбы в подарок от мужа не скромный сувенир, как у них было заведено, а усыпанный бриллиантами браслет, Стефани подумала: они вместе уже девять лет, а Джеймс все еще способен ее удивить! Да еще как удивить, убедилась она в очередной раз, когда случайно наткнулась в телефоне Джеймса на нежное послание от незнакомки, которое не оставляло сомнений — у ее примерного супруга роман с другой женщиной! Да ладно бы роман! Джеймс, как оказалось, живет на две семьи. Обманутые женщины встретились и заключили союз, горя желанием наказать вероломного возлюбленного.


Покорность ей к лицу

Маркус Шербрук — идеальный джентльмен. Точнее, почти идеальный, поскольку в качестве опекуна семнадцатилетней Изабел Данем потерпел сокрушительное фиаско — девушка ухитрилась сбежать из родного дома, скоропалительно выйти замуж и уехать с мужем в далекую Индию!Долгие годы Маркус кипел от гнева, вспоминая эту историю.Но теперь бывшая воспитанница вернулась в родные края. Муж ее погиб, защитить Изабел и ее десятилетнего сына совершенно некому. Маркус — единственный, кого она может попросить о помощи в минуту смертельной опасности… И единственный, кого она по-настоящему любила все эти годы.


Ночь умирает с рассветом

Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.


Люди не ангелы

Иван Стаднюк — автор известных книг «Люди с оружием», «Человек не сдается», «Люди не ангелы».Первая книга романа «Люди не ангелы», вышедшая в «Молодой гвардии» в 1963 году, получила признание критики и читателей как талантливая и правдивая летопись советского поколения украинского села Кохановки, пережившего годы коллективизации и подъема, а также репрессии, вызванные культом личности, но не поколебавшие патриотизма героев.Во второй книге романа «Люди не ангелы» Иван Стаднюк также художественно и правдиво прослеживает послевоенные судьбы своих героев и современные перемены в жизни села Кохановки.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.