История Разума в галактике
(История Разумной Галактики).
История миров. Избранное.
Старик. Начало.
Старик. Он плыл в пустоте, и его бесстрастный взгляд бесцельно скользил среди вселенской темноты, в поисках… Да, вот эта звездочка немного интересна, и, наверно любопытно будет понаблюдать за ней недолго, в попытке чуть оживить мысль, чуть отвлечься от безысходного ощущения близкого конца… отогнать, слегка развеять почти смертное оцепенение, все глубже проникающего и все сильнее овладевающего самой сутью Старика.
Старик, Он парил над Миром во тьме, и Мир проплывал перед Его взором.
На первый взгляд, это была обычная звездочка: простенькая, желтенькая – она совершенно терялась среди своих товарок. Что бы хоть как то выделить нашу звездочку из ряда ей подобных, давайте дадим ей собственное имя, и назовем ее… скажем «Солнцем».
Значит, Солнце…
Единственные два отличия выделяли эту звезду меж подобных ей. Первое: она была весьма своенравным светилом и потому бежала вокруг центра галактики по заметно эллиптической орбите. Большая часть ее пути пролегала в пустынных областях галактики – между ядром и одним из ее рукавов, но раз за виток она ненадолго и по самому краешку, вынуждена была погружаться в столпотворение звезд, царящее вблизи галактического центра. И второе – все пространство, принадлежащее ей, буквально все, куда достигала сила ее притяжения, было заполонено планетами. Ну, может это и легкое преувеличение – конечно, планеты и планетоиды, как это и положено у добропорядочного светила, входящего в сообщество звезд, образующих, не какую-нибудь там неправильную, а вполне даже эллиптическую галактику, пытались вращаться вокруг нее в одной… ну, почти в одной плоскости, и все же под ее властью кружилось два десятка разновеликих миров; а если еще подсчитать и их спутники, то... В общем, Солнце могло считаться довольно богатой звездочкой. Впрочем, вторая ее особенность (а возможно и первая – кто теперь, сквозь бездну миллионолетий, это разберет) была следствием древнего приключения, когда совсем еще юное Солнышко, в своем пожизненном кружении, пересеклось с плотным пылевым облаком, из которого она и набралась такой… солидности. А, впрочем, если вглядеться в ее прошлое попристальней… Дело было так. Совсем молодое, только что сформировавшееся Солнышко – как и водится у молоденьких звездочек – было окружено облачком остаточного материала: как и материи, случайно избежавшей поглощения новорожденным светилом, так и материалом самого Солнца, извергнутым в период начальной стабилизации. Как и у каждой звезды, входящей в сообщество светил, образующих очень даже эллиптическую галактику – напомним, этот остаточный материал, под воздействием магнитного и гравитационного полей звезды (не без участия солнечного ветра), со временем был принужден разместится вдоль оси вращения новообразованного светила нешироким, но достаточно плотным кольцом, что бы… стал возможным – и был запущен – процесс планетообразования. В череде взаимных соударений, взаимного торможения и уравнивания скоростей уже начали формироваться зерна будущих планет, как вдруг наша звездочка столкнулась (а точнее – соприкоснулось) со сравнительно небольшой туманностью – настолько небольшой, что центростремительные, звездообразующие процессы в ней были сильно замедлены. Хотя столкновение и произошло по касательной, Солнце все же захватило из туманности толику материи. Собственная масса солнца подросла на чуть-чуть: уж слишком невелика была разница в скоростях нашей звезды и облака – солнечный свет просто-напросто сметал с пути светила чужой газ. Но вот там, где влияние солнечной гравитации оставалось еще велико, а давление света уже не было столь грандиозным – материя накапливалась, становясь уже частью Солнечной системы. Для того, кто сумел бы это увидеть, зрелище было незабываемым: светило толкало впереди себя волну раскаленного газа, и газ, недовольный столь бесцеремонным к себе отношением, полыхал во всех спектрах, переизлучая насильно навязанную энергию. Старик несколько мгновений полюбовался буйство стихии, мимоходом замечая плетения силовых линий, соединяющих воедино Солнце и туманность – недостаточно сильных, что бы навсегда удержать их вместе, но достаточно влиятельных, что бы изменить их дальнейшую судьбу. Солнце не только многое приобрело, но и что-то потеряло в этом полете сквозь туманность. Цепляясь магнитным, гравитационным полями за эту, вроде бы, безответную дымку, цепляясь широко, Солнце щедро делилось с частицами туманности частью собственной поступательной энергии, энергии вольно лететь вперед. Потеря была небольшой, но достаточной, что бы в галактических масштабах стать заметной – орбита звезды изменилась из почти идеально круговой, на эллиптическую.
Увы, Старик, в своем воображении видел эту великую, многоцветную красоту не как величавое в своей многовековой замедленности движение, а стремительным и прекрасным одномоментным полетом Солнца сквозь туман, сквозь дымку, вздымая и гоня перед собой волну разноцветного газа-вещества. Ощутив некое сожаление быстротечностью времени, мешающей насладиться и насытиться красотой, Старик решил немного пристальней вглядеться в Солнце, своим вниманием дробя Геологические Эпохи в Тысячелетия.
