Вы, уважаемые читатели, наверняка заметили самое бросающееся в глаза исправление из сделанных мною. Переводчики этой замечательной серии переименовали главную героиню в Викторию, а я «вернул» ей собственное имя: Хонор. Проблема в том, что, в отличие от Веры, Надежды и Любви, нет русского имени Честь [1]. Хонор превратили в Викторию явно под воздействием первой книги («Космическая станция Василиск»). Да, вполне подходящее имя для той, кто способна буквально вырвать победу. Однако, во-первых, ее боевой путь – не есть цепочка блестящих побед. Было разное, в том числе и плен, о чем вы уже прочитали. Единственное, что ей никогда не изменит – это Честь. И, во-вторых, большая часть книг серии имеет в названии игру слов, которую, к сожалению, невозможно адекватно передать по-русски и в которой обыгрывается значение имени Хонор. Правда в данном случае никакой особой игры слов нет, но, думаю, вам невредно будет знать, что оригинальное название данной книги «Эхо Хонор».
Д.Г.
В роскошных дворцовых покоях царила тишина. Четыре человека и тринадцать древесных котов (из них четверо были чуть подросшими котятами) молча смотрели на голографический контур, где в беззвучном ритме кружились неяркие цветные разводы. Никто не шевелился; лишь подергивал кончиком хвоста кот, сидевший на руках Миранды Лафолле, да кошка Саманта нежно поглаживала передней лапой свою дочь Андромеду. Малышка была самой шаловливой и бойкой из котят, однако сейчас все они притихли и, насторожив ушки, жались к матери. Будучи слишком маленькими, чтобы понять причину нервного напряжения взрослых, котята тем не менее воспринимали и разделяли общее состояние всех находившихся в помещении, и двуногих и шестилапых.
Оторвавшись от безмолвного экрана, Алисон Харрингтон снова бросила взгляд на заострившийся профиль окаменело смотревшего прямо перед собой мужа. Для того чтобы ощутить его тоску и боль, ей вовсе не требовались эмпатические способности: она испытывала те же чувства. Другое дело, что он отказывался признавать боль – возможно, ему казалось, что, похоронив ее в своем сердце, «не перекладывая» на жену, он отграничивает горе от реальности. Врачи обычно умеют это делать. Им приходится обучаться этому, наблюдая, как пациенты в одиночку справляются со своими демонами.
Однако сейчас он не мог и на миг оторваться от экрана. Сидевшая рядом Алисон изо всех сил сжала его широченную ладонь, но, едва взглянув на неподвижное, словно высеченное из сфинксианского гранита лицо, заставила себя снова отвести глаза.
Дважды отфильтрованный солнечный свет, просачивавшийся сквозь два купола – огромный, покрывавший Харрингтон-сити, столицу лена, и другой, поменьше, защищавший Харингтон-хаус, – казался ей раздражающе неуместным. Снаружи должна царить ночь, сказала она себе, закрывая глаза. Непроглядно черная ночь, под стать мраку в ее душе.
Покосившись на нее, старший стюард Джеймс МакГиннес закусил губу. Ему очень хотелось поддержать женщину, поскольку именно она настояла, чтобы в этот страшный день он был, с ними, со всеми членами семьи. Вот только... как ее поддержать? МакГиннес горестно вздохнул. Вдруг у него на коленях оказалось что-то мягкое и теплое. Он посмотрел вниз: Гера сомкнула обе средние лапы на его груди и, потянувшись, ласково коснулась щеки человека. Ярко-зеленые кошачьи глаза встретились с человеческими. Джеймс увидел в них такое участие, что едва не прослезился, и, исполненный благодарности, нежно погладил пушистую спинку.
Пискнул передатчик. Все присутствующие невольно вздрогнули. На Грейсоне лишь немногие знали предмет ожидавшегося специального репортажа, но собравшиеся здесь и в таком же коммуникационном зале Дворца Протектора были любезно предупреждены о его содержании директором Межзвездной службы новостей. Правда, большинство грейсонцев строили небезосновательные и правдоподобные догадки насчет этой передачи. После того как человечество покинуло свою земную колыбель, времена мгновенного оповещения миновали: теперь новости распространялись с той скоростью, с какой их доставляли звездные корабли. Человечество словно вернулось в те времена, когда не существовало электронных средств передачи информации, и вновь научилось питаться слухами и обрывками слухов. Ну а слухов и «специальных репортажей» эта история породила более чем достаточно.
Между тем заставка исчезла, и в голографическом контуре на фоне медленно вращающегося логотипа компании МСН образовалась отчетливая надпись:
«Предлагаемый вашему вниманию СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК НОВОСТЕЙ содержит сцены насилия, способные оказать негативное воздействие на нервную систему. Лицам особо впечатлительным МСН рекомендует воздержаться от просмотра передачи». Затем слова на десять секунд сменились цифрами: «23:31:05 GMT, 24.01.1912 э.р.»; выходит, с момента записи материала прошел почти целый стандартный месяц. Наконец, появилось строгое лицо Джоанны Гуэртес, комментатора Межзвездных новостей в секторе Хевен.
– Добрый вечер, – произнесла она. – Я, Джоанна Гуэртес, веду передачу из центрального корпункта МСН в столице Народной Республики Хевен, городе Новый Париж. Сегодня днем второй заместитель директора Комитета открытой информации Леонард Бордман выступил от имени Комитета общественного спасения со следующим заявлением.
