Вы, уважаемые читатели, наверняка заметили самое бросающееся в глаза исправление, из сделанных мною. Переводчики этой замечательной серии переименовали главную героиню в Викторию, а я «вернул» ей собственное имя: Хонор. Проблема в том, что, в отличие от Веры, Надежды и Любви, нет русского имени Честь[1]. Хонор превратили в Викторию явно под воздействием первой книги («Космическая станция Василиск»). Да, вполне подходящее имя для той, кто способна буквально вырвать победу. Однако, во-первых, ее боевой путь (как вы безусловно узнаете впоследствии) – не есть цепочка блестящих побед. Будет разное, в том числе и плен. Единственное, что ей никогда не изменит – это Честь. И, во-вторых, большая часть книг серии имеет в названии игру слов, которую, к сожалению, невозможно адекватно передать по-русски и в которой обыгрывается значение имени Хонор. Эта книга – первая из таких. Итак, перед вами «Честь Королевы» она же «Хонор, офицер Королевы».
Д.Г.
Из солнечного сияния катер перешел в угольно-черную тень с внезапностью, возможной только в космосе. Высокая подтянутая женщина в черной с золотом форме капитана королевского флота Мантикоры всмотрелась сквозь бронепласт иллюминатора в грозный и прекрасный силуэт своего корабля – и внезапно нахмурилась.
Правой рукой она указала своему собеседнику на привлекшую внимание деталь. Сидевший на ее плече серо-бежевый древесный кот нехотя сменил позу.
– Энди, мне казалось, что мы договорились с коммандером Антримом: бету-четырнадцать надо заменить, – сказала она.
Ее спутник, невысокий щеголеватый лейтенант-коммандер, поежился от ее намеренно ровного голоса.
– Так точно, мэм, договорились.
Он пощелкал клавишами на своем планшете:
– Шестнадцатого числа, как раз перед вашим отпуском – и он обещал с нами связаться.
– И не связался, – подытожила капитан Хонор Харрингтон.
Лейтенант-коммандер Веницелос согласно кивнул:
– Не связался. Прошу прощения, мэм, я должен был за этим проследить.
– У тебя и других проблем хватало, – отозвалась она.
Андреас Веницелос почувствовал еще большую неловкость. Хонор Харрингтон редко распекала своих офицеров, но сейчас он предпочел бы выговор; спокойное понимание в ее голосе звучало так, будто она подыскивала ему оправдания.
– Верно, мэм, но все равно проследить стоило, – сказал он. – Всем известно, как эти ребята с верфей не любят заменять узлы. – Он внес пометку в планшет. – Я с ним свяжусь, как только мы вернемся на «Вулкан».
– Ладно, Энди. – Она повернулась к нему, улыбнулась, и ее резкие черты лица сразу приобрели лукавое выражение. – Сообщишь, если он начнет морочить тебе голову. Я обедаю с адмиралом Тейер. Может, нам еще и не поступили официальные приказы, но она наверняка имеет представление, что в них будет.
Веницелос понимающе ухмыльнулся в ответ. Они оба знали, что Антрим пробовал на них старый трюк ремонтников, который обычно срабатывал. Если ремонтники не хотели возиться со сложным или проблемным ремонтом, то тянули время до последнего, рассчитывая, что капитан скорее выйдет в космос с тем, что уже есть, чем рискнет прогневить лордов, запаздывая с отправлением. К несчастью для коммандера Антрима, тут все зависело от того, спустит ли капитан ремонтникам с рук подобную халатность – а за капитаном Харрингтон такого не водилось. Кроме того, хотя никаких официальных подтверждений не было, ходили слухи, что у Первого Космос-Лорда есть на «Бесстрашный» свои планы. Тогда, если корабль задержится, отвечать перед Адмиралтейством придется вовсе не капитану… Веницелос был уверен, что командиру Ее Величества космической станции «Вулкан» вовсе не хотелось бы объяснять задержку с выходом корабля адмиралу Данверс. У Третьего Космос-Лорда был взрывной темперамент, и пленных она, как говорится, не брала.
– Да, мэм. Шкипер, может, мне стоит проболтаться Антриму, что вы обедаете с адмиралом?
– Ну-ну, Энди, не надо такого садизма. Разве что, если будут проблемы…
– Разумеется, мэм.
Хонор снова улыбнулась и повернулась к наблюдательному люку.
Огни «Бесстрашного» мигали зеленым и белым, как и полагалось пришвартованному кораблю. Вне атмосферы с ее рассеивающим эффектом они светились ясным светом, напоминая драгоценные камни, и она почувствовала знакомый прилив гордости. По трехсоттысячетонному корпусу тяжелого крейсера, через все двенадцать сотен метров его длины, проходила безупречно прямая линия тени, а над ней блестело белое покрытие, отражая солнечный свет. В ста пятидесяти метрах от заднего кольца импеллера из открытого овала оружейного люка лился яркий свет, и Хонор видно было, как по грозной махине пятого гразера ползают техники в обтягивающих комбинезонах. Сама она считала, что причина постоянных проблем с гразером – в программном обеспечении, но персонал «Вулкана» настаивал, что дело тут в самой сборке излучателя.
Она повела плечами, и Нимиц[2] проявил свое недовольство тем, что глубже впился когтями в подбитое плечо ее кителя, стараясь сохранить равновесие. Она пощелкала зубами и потрепала его уши в качестве извинения, но катер все еще продолжал облет «Бесстрашного», и она так и не отвела взгляда от своего корабля.
