В тот день, когда привычный нам мир накрылся медным тазом, я, как обычно, работал.
А чем еще может заниматься в России тридцатилетний молодой человек, пытающийся накопить на первоначальный взнос для ипотеки?
У меня были полторы ставки в школе, три раза в неделю по вечерам я вел занятия по каратэ для неблагополучных подростков (я с удовольствием учил бы каратэ и благополучных подростков, но их в наших краях в достаточном количестве не водилось), и через ночь дежурил на автостоянке.
Тут, конечно, может возникнуть резонный вопрос, а на кой черт мне вообще сдалась ипотека, если я дома практически не бываю? Ответ, как водится, банальный. У меня была Марина и большой жизненный план. Комната в коммуналке, в которой я периодически ночевал, в этот большой жизненный план никак не вписывалась.
Вообще, конечно, ипотека в нашей стране — это полный… кирдык. Вот мне тридцать, допустим, на первоначальный взнос я накоплю уже года через два-три, если ничего не обломится, возьму двушку в кредит на двадцать пять лет… К тому моменту, как я за нее расплачусь, как раз на пенсию будет пора выходить. Охренительные перспективы.
Конечно, по молодости меня звали в криминал. Ну, если ты был пацаном в Люберцах, тебя в любом случае хотя бы раз туда звали, я однажды я туда даже пошел, но вовремя с этой темы соскочил. Из тех, кто со мной тогда пошел и не соскочил, двое сидят, трое сторчались, а еще трое где-то в подмосковных лесах лежат и зверюшек кормят, и их до сих пор найти не могут.
Хотя, в общем-то, не особенно и ищут.
Итак, был третий урок и я учил девятый "Б" играть в баскетбол, когда в моей голове зазвучал Голос.
Я потом с другими людьми разговаривал и спрашивал, какой именно голос они слышали, и ответы были самые разные. Кто-то говорил, что голос был механический, как у машины, кто-то слышал мужской и зловещий, а кто-то женский, волнительный и придыхающий. Мне же достался мужской, молодой и, по-моему, слегка ехидный.
"Внемлите голосу высшего разума, жалкие смертные, внемлите и трепещите. Отныне для вашего мира началась новая эпоха, эпоха войн за личное возвышение. Становитесь сильнее или умрите. Жрите других или пожраны будете. Бегите, прячьтесь или сражайтесь.
Сильные возвысятся. Слабые падут. Система поглотит и тех и других.
Каждый восьмой житель вашей планеты превратится в зомби и начнет убивать, стремясь заглушить свой неутолимый голод. Сможете ли вы остановить эпидемию или сгинете в пожаре зомби-апокалипсиса?
Игра началась.
И да, если вы прослушали это сообщение, это означает, что вы — не зомби.
Удачи!"
И я вот что скажу. Если ты слышишь голос в своей голове, это значит, с тобой что-то не в порядке. Если весь мир слышит голос в своей голове, значит, что-то не в порядке со всем миром. Я не был уверен, с каким из этих двух вариантов сейчас столкнулся, а потому стоял и обтекал, когда ко мне подбежал Стасик.
— Василий Иванович, вы это слышали? — спросил он.
— Что это?
— Ну, этот голос… про зомби и все такое.
— Слышал, — не стал я отрицать очевидное. — Нездоровая какая-то фигня.
— Это, наверное, какая-то шутка, — сказал Стасик.
— Да, скорее всего, — сказал я.
Как раз в этот момент Володя Скворцов, отличник и ботаник, подкрался к нему со спины и впился зубами в плечо.
— Ааааа! — завопил Стасик.
Я тоже чего-то завопил, скорее всего, матом.
Надо сказать, выглядел Володя неважно. Кожа у него посерела, ногти и зубы выросли раза в два, а глаза горели каким-то нездоровым красным огнем. Да и рот весь в крови перемазан.
Трогать его руками мне не хотелось, так что я вломил ему с ноги в ухо. Однако, он настолько крепко держал свою жертву, что на пол рухнули они оба и жрать Володя не перестал.
Зато Стасик перестал орать и теперь лишь жалобно хрипел.
Я огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого, потому как ни висевший на моей шее свисток, ни валявшийся под ногами баскетбольный мяч на серьезное оружие не тянули.
Зато у стены был свален спортинвентарь, и среди прочего я разглядел там гриф от штанги.
Идеально.
В два прыжка я оказался у стены, схватил хреновину, еще два прыжка, и, уже представляя в голове прекрасные заголовки завтрашних яндекс-новостей (Сумасшедший учитель в Люберцах забил ученика грифом от штанги) отоварил Володю по голове.
Володя предсказуемо хрюкнул и затих. Стасик с трудом отпихнул его в сторону и поднялся на ноги.
— Ты как, нормально? — спросил я у него. — Ходить можешь?
— Хрррррууууххррр, — ответил Стасик и попытался вцепиться мне в горло. Я, конечно, всегда подозревал, что девятиклассники — те еще упыри, но зачем так буквально-то?
Пришлось и его грифом от штанги приголубить. Завтрашние заголовки яндекс-новостей стали вдвойне красочней.
— С родителями завтра можете не приходить, — сказал я. — Оба.
Из обоих зомби вывалилось по деревянной шкатулке. Из зомби. По шкатулке. Из зомби, несколькими минутами ранее бывших моими учениками, вывалилось по шкатулке.
Интересно, где они их хранили. Вот с чисто анатомической точки зрения интересно.
Самая очевидная версия и та не подходит.
Тем временем, в спортзале продолжала происходить какая-то нездоровая фигня. Часть учеников успела свалить в раздевалку, зато вторая часть успешно загнала третью часть в угол и теперь методично ее пожирала, радостно причмокивая.
![Отступившие в океан [Самуры; Пришельцы из Гондваны]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
