Большая машина осторожно продвигалась по узким улочкам, Дженни Армитаж, расположившаяся на заднем сиденье, с интересом смотрела по сторонам. После открытого пространства эти узкие улочки, протянувшиеся вдоль высоких белых гор, каменных стен, защищающих от нестерпимо палящего солнца, вызывали чувство облегчения. Белое однообразие этих стен нарушали расположенные в определенном порядке ярко окрашенные двери. Каскады лепестков, опадающих с цветущих за стенами фруктовых деревьев, медленно кружась, падали на крышу машины.
Внезапно машина остановилась около ярко-голубой сводчатой двери. Шофер, одетый в жемчужно-серую ливрею, вышел из машины и, подойдя к украшенной орнаментом решетке, позвал кого-то. Послышался шум отодвигаемых засовов, скрежет поворачиваемого в замке большого ключа, и дверь со скрипом открылась. Шофер помог Дженни выбраться из машины.
После долгого путешествия тело Дженни одеревенело, и она с трудом выбралась из машины, чувствуя глубокую усталость. Ее дорожный костюм как будто прилип к ней. Сшитый из легкого твида, он очень подходил для апрельской лондонской погоды, но сейчас после трудного пути, на протяжении которого температура воздуха непрерывно менялась, этот костюм вызывал в ней чувство отвращения и не давал ей той уверенности, которая была ей сейчас так необходима. Следуя за шофером, несшим ее простенький чемодан, Дженни выглядела испуганной и смущенной. Что ждет ее впереди?
Внезапно чувство страха сменилось чувством восторга — кто бы мог подумать, что за этой мрачной стеной может существовать такой очаровательный мир? Пройдя через небольшую галерею, гулко отражавшую их шаги, они внезапно оказались в саду с мраморными колоннами и выложенными мозаикой дорожками, вдоль которых росло море белых лилий и пламенеющих чибискусов. Отливающие золотом плоды апельсиновых деревьев были подобны огненным шарам, упавшим с ярко-синего неба. Сверкающие струи фонтана поднимались высоко к небу и падали вниз в мраморный бассейн, издавая звуки чудесной мелодии. Это был сад из сказки «Тысяча и одна ночь», и Дженни сразу полюбила его. Завороженная, она остановилась полюбоваться садом, но в это время из другого двора появился почтенный слуга-бербер. Шофер передал ему ее чемодан, и минутой позже Дженни уже входила в вестибюль с мраморным полом и дальше в прохладную комнату, обставленную в европейском стиле. Похоже, это была библиотека или кабинет. Удобные кожаные кресла темно-желтого цвета располагались в разных местах комнаты; полированный пол покрывали необыкновенно красоты ковры. На полированных столиках сандалового дерева стояли серебряные сигаретницы и дорогие вазы с ярко-алыми цветами в них. В одном из углов комнаты располагался массивный письменный стол. Все стены были заставлены шкафами с книгами. Взгляд Дженни привлекла стоящая на письменном столе фотография в красивой серебряной рамке. На фотографии была запечатлена необыкновенной красоты женщина, похожая на Елену Прекрасную из Трои.
Слуга-бербер на прекрасном английском языке сообщил Дженни, что графини де Сант-Але сейчас нет дома, но она приказала ему позаботиться о Дженни и сейчас ей будет подан легкий завтрак.
Легкий завтрак состоял из мятного чая и роскошных пирожных, покрытых толстым слоем шоколада и миндальными орехами. Дженни с удовольствием выпила чай, который взбодрил ее, но не смогла съесть ни одного пирожного. Ее единственным желанием было остаться одной и опуститься в глубокое кожаное кресло, наслаждаясь покоем этой чудесной комнаты. Сняв жакет и маленькую шляпку, закрепленную булавкой на ее ярко-золотистых вьющихся волосах, она опустилась в кресло, снова чувствуя себя прежней Дженни Армитаж, которая покинула Англию полная радужных надежд и предчувствий.
Сейчас просто не верилось, что всего лишь несколько дней тому назад она и думать не могла, что жизнь раскроется перед ней как прекрасный экзотический цветок.
Не думала с того самого момента, когда служащая агентства по найму пригласила ее и сказала, что, как ей кажется, Дженни самая подходящая кандидатура на место гувернантки к двум маленьким детям. Требования, предъявляемые хозяевами, были несложными: умение хорошо обращаться с детьми, учить их английскому языку, прививать хорошие манеры. Желательно, чтобы это была воспитанная молодая девушка из семьи, принадлежавшей к среднему классу, и владеющая французским языком. Место требовалось занять немедленно.
Дженни было без малого двадцать четыре года, но выражение ее больших синих глаз было столь наивным, ее маленькое личико, напоминающее формой сердечко, было таким живым и невинным, а сама она была не высокого роста и очень изящна, что многие полагали, что Дженни гораздо моложе.
И к тому же Дженни была свободна и могла в любой момент сорваться с места и ехать куда угодно, даже в Марокко. Однако, когда ей сообщили, что услуги английской гувернантки требуются французской семье в Марракеше, городе, о существовании которого Дженни даже не подозревала, она подумала, что не расслышала, но осознав, что именно в этот город она должна поехать, даже обрадовалась. После смерти ее горячо любимого отца полгода назад ничто не держало ее в Англии. Она может легко уехать, не заставляя никого страдать от разлуки с ней. Она была одна, совсем одна в целом мире. И хотя такое одиночество не было завидным положением для молодой девушки, открывающаяся перед ней перспектива новой неизведанной жизни наполнила ее сердце радостью.
