Под редакцией М. Д. Ковалевой, доцента РГГУ, заслуженного работника культуры РФ
Посвящается 100-летию со дня кончины выдающегося деятеля русской культуры графа Сергея Шереметева. Кем он был? Историк, меценат, просветитель, хранитель традиций и русских усадеб.
НИЗКИЙ ПОКЛОН И БЛАГОДАРНОСТЬ потомкам Шереметевых, принявших участие в сборе материалов для этой книги:
– Оболенскому Николаю Владимировичу, академику архитекторы и его семье;
– Оболенской Елизавете Владимировне;
– Павлиновой Варваре Петровне, доценту Московской консерватории;
– Гудовичу Андрею Александровичу, инженеру, отсидевшему в лагерях более 15 лет;
– Голицыну Михаилу Владимировичу, геодезисту, профессору МГУ, академику РАН;
– Голицыну Иллариону Владимировичу, художнику, члену-корреспонденту АН СССР;
– Голицыну Сергею Михайловичу, писателю;
– Шереметевой (Бредихиной) Ольге Борисовне;
– Трубецкой (урожд. Шереметевой) Елене Владимировне, реставратору;
– Шереметевой Ирине Владимировне, супруге графа Василия Павловича Шереметева;
– Шереметевой Евдокии Васильевне, дочери Василия Павловича, и ее семье;
– Шереметеву Петру Петровичу, руководителю Союза Соотечественников.
Династия любви и чести. И мечтатели, и «делатели»
Предисловие
«Кому уподоблю род сей?.. Мы играли на свирели и пели, а вы не плясали, мы пели вам печальные песни, а вы не плакали».
Евангелие от Матфея
Шереметевы – одна из древнейших и славнейших династий России. Они принадлежат к родовитому русскому дворянству и занимают особое место в истории.
…Как-то Ирина Владимировна Шереметева (жена Василия Павловича – последнего представителя по мужской графской линии в России) поведала мне о предании, жившем в их семье. По этому преданию, некогда у одной женщины родились одиннадцать сыновей, и каждый из них стал основателем одного из древнейших родов. Был ли то высший знак тайных сил, или определилось то рождение особым расположением небесных светил, или это легенда – неизвестно, но одним из родившихся сыновей был некий Андрей, получивший прозвище «шеремет», что в переводе с турецкого означает «живой», «проворный»…
Русская история, летописи изобилуют упоминаниями о Шереметевых, среди них много государственных и военных деятелей, и потому историк Н. Г. Устрялов назвал их «мужами войны и совета». Словом, трудно найти в русской истории событие, к которому бы не были причастны Шереметевы. Они были рядом с троном, почти в центре бурных событий, беззаветно служили родине и помогали царям в задуманных свершениях. Оттого-то писатель и философ Василий Розанов называл таких деятелей «капельмейстерами истории» и «поэтами дела».
Род, так же как и народ, как человек, имеет свой характер, свои особенности. Пусть не все черты переходят к потомкам, но сохранилось у Шереметевых главное: здравомысленное отношение к миру, твердость духа в словах и поступках, умеренность в отстаивании своих взглядов, веру и – открытость истинного православия…
Человек подобен воде, а время сосуду, форму которого он принимает. Оно неизбежно подчиняет себе человека, а государство усугубляет это подчинение. Под колесами государственной колесницы иные гибнут, другие пытаются приспособиться, а лучшие смягчают неизбежную власть и сохраняют самостоятельность.
Писатель Сергей Голицын, автор книги «Записки уцелевшего», который, собственно, открыл мне осознанный путь к теме «Шереметевы – Голицыны», немало поведал об этом. Он замечал при этом: нет иной фамилии, которая была бы так прочно связана с Москвой и которая бы так стойко соблюдала нравственные законы, заложенные православными предками; не зря на шереметевском гербе написаны слова: «Бог сохраняет всё» (Deus conservat omnia).
Нравственные законы не просто жили в русской истории – они оказались прочны и в годы советской власти. Судьба подарила мне не одну, не две, а много встреч с потомками славного рода, и писала я эту книгу, пользуясь их рассказами, воспоминаниями, семейными архивами, фотографиями.
Историю хочется то сравнить со стрелой, пущенной из лука, то с сумрачным лесом, а то землей, занесенной снегами. А избранные герои кажутся призраками.
Были ли они всегда верными слугами царя? Андрей Александрович Гудович, граф, отсидевший много лет в лагерях, на этот вопрос ответил мне так:
– Ключевский, как известно, делил послепетровских дворян на практических дельцов, типа Нащокина, и на дворян, в которых заметны черты либерального и несколько мечтательного типа. К последним относились Шереметевы… Знатные семейства были обречены на служение царям, да и сами они олицетворяли власть. Долг призывал, положение обязывало. Однако делали они это по-разному. Возьмите фельдмаршала. Человек неторопливый, даже медлительный, рожденный для мирной, хозяйственной жизни, – и тем не менее он более 30 лет провел в военных походах, поспевая за нетерпеливым Петром I. Исполняя требования царя, он не мог снизойти до непокорства или вольностей, однако мог промолчать при необходимости и даже… не явился на заседание Сената, когда разбиралось дело царевича Алексея: он не хотел «судить царскую кровь».
Как создавалась эта книга? С чего все началось? Однажды я встретила бывшую одноклассницу по дмитровской школе, мы разговорились, вспомнили двух братьев Голицыных, учившихся в нашей школе, – Михаила и Иллариона. В памяти ярко встала их мать – красавица Елена Петровна, урожденная Шереметева. А спустя два года в доме Михаила Пришвина я услыхала рассказ о последнем графе Василии Павловиче Шереметеве.
