Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории - [2]
Это был второй знак судьбы. А третий – тот самый писатель Сергей Михайлович Голицын, о котором уже упоминалось (книги его я выпускала в издательстве «Молодая гвардия»).
Словом, судьба трижды подала знак, и значит, обойти ее было невозможно. Пришлось окунуться в историю. И постепенно до меня стало доноситься эхо далеких лет, эхо голоса певицы шереметевского театра крепостных…
Поиски продолжались, и приходилось все чаще обращаться в архивы (РГАДА), беседовать с потомками. Сергей Михайлович не только одобрял, но благодаря ему удалось посетить шереметевские места в Ленинграде, Александро-Невскую лавру, где упокоились многие Шереметевы. Побывали мы и в Институте Арктики и Антарктики, который размещался тогда в бывшем Фонтанном дворце Шереметевых.
Архивы, живые свидетели, семейные истории – всё это было… Однако документы сохраняют лишь частицу жизни, и потому, погружаясь в них, автор оказывается в мире воображения, а оно дает более полную картину былого. Это особенность исторической прозы, доступная, как считал Ю. Тынянов, документально-художественному жанру…
Очерки, рассказы, повести, документы, хронологии – и история династии возникает на фоне русской истории.
Книга же, как и рукопись, способна хранить то, что содержится в ней, десятки и сотни лет. Столь же долгой может быть и ее жизнь. А уж если она каким-то образом связана с историей, то есть в ней нашли отражение исторические события, жизнь выдающихся деятелей, великие географические открытия прошлого, рассуждения о системе государственного управления, словом, все то, что необходимо человеку, облеченному властью, для успешного правления, то судьба такой книги становилась достойной объемного детективного романа.
Еще киевские князья свои библиотеки причисляли к сокровищам. (До наших дней дошли книги из библиотеки Ярослава Мудрого, а это – XII век!) Книги – первое, что пытались спасти из огней пожаров: будь то пожар от горящей стрелы монголо-татарского воина или от уголька, выпавшего из печки. На любое крупное книгохранилище составлялись так называемые «перечневые» списки, в которые вносилось содержание исчезнувших или распавшихся от ветхости книг. В беспокойные времена некоторые государственные и политические деятели возили с собой личные архивы и наиболее важные с их точки зрения книги. А некоторые европейские правители прибегали к услугам тайных агентов для скупки книг. Древнегреческие кодексы (а так назывались рукописные книги) разыскивали не только по всей Европе, но и в турецких владениях, на развалинах византийской империи, и, в конце концов, они так поднялись в цене, что в погоне за ними посланцы римских пап и европейских монархов нередко прибегали к насилиям и ухищрениям. Для хранения книг создавались даже тайные братства…
На книги был спрос. Еще в древнерусском государстве их переписывали по заказу князей и горожан, бывали книги и для семейного чтения. После того, как в 1550 году Стоглавый собор (названный так по итоговому документу, который состоял из ста глав) указал на необходимость «грамоте учиться» и в приходах церквей стали открывать школы, «читателей» в России стало еще больше. Одной из самых распространенных книг для чтения становятся «Четьи-Минеи» (иначе – «Жития Святых»). Пользовались популярностью и «Жизнеописания». По ним учился грамоте малолетний царь Петр Алексеевич. Книги воспитывали качества, необходимые достойному человеку, прежде всего – мужчине: стойкость, мужество, верность долгу…
Предлагаемая книга – повествование о людях, составивших славу Отечества. Род Шереметевых оставил след, пожалуй, на каждой странице истории России.
Шереметевы ведут свою историю с середины XIV века. Во всяком случае, именно с этого времени сведения о них сохранились в документах. (В конце XVIII века, когда по желанию императора Павла I составлялся Общий гербовник, чтобы подтвердить свое происхождение, необходимо было предъявить соответствующие документы.) Согласно легенде, их предок по имени Гланда Камбилла, происходивший из владетельного рода потомков прусского короля Прутено, прибыл на службу московскому князю.
Вероятно, по созвучию имя и фамилия Гланда Камбилла трансформировались на русский манер: Гланда превратился в Андрея (даже с отчеством – Иванович), а Камбилла в Кобылу. Боярин Андрей Кобыла действительно упоминается в русских летописях под 1347 годом. От его пяти сыновей пошло большое потомство – более 20 родов. Многие потомки Кобылы («Кобыличи») хорошо известны в отечественной истории – Романовы, Шереметевы, Сухово-Кобылины, Колычевы, Боборыкины и др.
Еще до того, как в русскую историю вошли Шереметевы, рядом с московскими князьями стояли потомки Андрея Кобылы – Федор Кошка и Константин Беззубцев. Первый был одним из ближних бояр князя Дмитрия Ивановича: он подписался как свидетель на его духовной грамоте, а это доверялось только проверенным людям. О Федоре Кошке, как о выдающемся политике, вспоминал в 1408 году казанский хан Едигей. До сих пор сохранилось Евангелие Федора Кошки с изображениями четырех евангелистов, написанных мастерами школы Андрея Рублева.
Что мы знаем о Петре II? Пётр II Алексеевич — российский император, сменивший на престоле Екатерину I. Внук Петра I, сын царевича Алексея Петровича и немецкой принцессы Софии-Шарлотты Брауншвейг-Вольфснбюттсльской, последний представитель рода Романовых по прямой мужской линии. Вступил на престол в 1727 году, когда ему было всего одиннадцать лет, и умер в 14 лет от оспы. Но управлял ли он страной? Кто реально держал власть в Российском государстве? Историк А.И. Алексеева в своей книге раскрывает тайные пружины дворцовых заговоров и переворотов, знакомит читателя с яркими личностями того времени, развенчивает устоявшиеся мифы и легенды.
Книга о жизни и творчестве русского советского художника — создателя первой картины, посвященной революции ("Большевик"). Жизнь художника может служить образцом высокого нравственного подвига.Для среднего школьного возраста.
Среди белых пятен русской истории — 1725–1730 годы, когда за пять лет сменилось четыре императора. В их числе был отрок Петр II, при котором завязался тугой узел придворных интриг. Что будет с юным императором, чем кончится схватка Давида с Голиафом, каковы намерения Петра II и их завершение? Чего добивалось окружение царя и что из этого вышло? Обо всем этом пишет историк и писатель Адель Алексеева.
Герои повести "Кольцо графини Шереметьевой" — Наталья Шереметьева и Иван Долгорукий, на долю которых выпали заговоры, доносы, ссылка — и великая любовь... 19 января 1730 года должна была состояться свадьба, и не простая, а "двойная" (это к счастью): императора Петра II с княжной Екатериной Долгорукой, и свадьба князя Ивана Долгорукого с Наташей Шереметевой. Но случились непредвиденные события. Ивана Долгорукого ждала ссылка в ледяную тундру, юная жена отправилась в Сибирь вместе с ним. В поздние годы она написала о своей жизни "Своеручные записки".
«Прощай и будь любима» – роман о жизни московской семьи в XX веке. У старшего поколения самые драматические истории проходят в 1920-е годы. На младшее поколение выпали не менее драматические события 1950-х годов. А для главной героини Вали Левашовой вся взрослая жизнь сопровождается то страстью, то сомнениями, в которых «виноваты» любовь и разлука, поклонники и одиночество…События в книге самые что ни на есть реальные, и потому им легко вписаться в набоковскую мысль: «Да, жизнь талантливее нас. Куда нам до нее! Ее произведения непереводимы, непередаваемы…».
Михаил, сирота, который рос в Воспитательном доме Демидова, благодаря очевидным способностям к живописи получает возможность отправиться во Францию, чтобы стать учеником известной художницы Виже-Лебрен. Кто же знал, что путешествие его начнется как раз в канун Великой французской революции. В пути он попадает в руки пиратов, затем — на галеры, но в конце концов прибывает в Париж, а там новые приключения — такие же опасные… Автор Адель Алексеева уже не в первый раз представляет вниманию читателей романы о развитии культуры и искусства в России конца XVIII — начала XIX века: «Граф и Соловушка» — о театре, «Золотой скарабей, или Крестовые братья» — об архитектуре.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.