До свиданья, мой маленький Гриша

До свиданья, мой маленький Гриша

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Публицистика
Серии: -
Всего страниц: 2
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

До свиданья, мой маленький Гриша читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Дмитрий БЫКОВ

ДО СВИДАНЬЯ, МОЙ МАЛЕНЬКИЙ ГРИША

Пора уже не им решать, кому тут подавать руку, кому нет, а нам самим, сторонникам личной ответственности и христианского миропонимания, отмежеваться от этой псевдоинтеллигентской публики, однажды почему-то решившей, что это она - совесть нации В ту знаменитую ночь на НТВ - нам к ней придется вернуться еще не единожды - Григорий Алексеевич Явлинский с плохо скрываемой досадой, тщетно выдаваемой за высокомерие, говорил: - Путин совершенно ясен... Путин ясен с точки зрения экономической, нравственной, даже с точки зрения лингвистической... Моя избирательная кампания завершена, и теперь я могу себе позволить это слово. О да. Несомненно, если бы Явлинский позволил себе употребить столь неприличное слово, как "лингвистический", в процессе избирательной кампании, он бы заживо себя похоронил... На моей памяти еще ни один кандидат так не оскорблял своего избирателя. И страшная мелькнула у меня мысль: а вот Путин не стесняется в выражениях. Поэтому Путин в Кремле, а Явлинский в... назовем это оппозицией. Если бы наша цивилизованная оппозиция - или те, кого мы привыкли так называть, - чуть поменьше стеснялась знания умных слов, чуть менее активно играла на чужом поле, чуть чаще отваживалась быть собой, - может, и сортирно-заборная лексика пользовалась бы меньшим успехом? Потому что верят ведь тому, кто органичен. Когда Путин заявляет: "Кто нас обидит, тот трех дней не проживет", - он органичен и убедителен, хотя лично мне это неприятно. Когда Явлинский лепит вареники или сдает кровь, поднимает штангу и, только что, не поет - он платит дань, отрабатывает повинность, демонстрирует избирателю заниженное о нем, избирателе, представление. И это видно. И это уже признак слабости, заигрывания, а главное - незнания собственного народа. Явлинский имел все шансы пройти во второй тур и в нем если не победить (чудес не бывает), то по крайней мере не скомпрометировать саму идею оппозиции. Он провалил все. Я пытаюсь понять, как это произошло. И теряюсь. - Наш учитель физики, - выдавал Явлинский в ту же ночь явную домашнюю заготовку, - объяснял задачу три раза. Если кто-то с третьего раза не понимал, он говорил: "Претензии к родителям". Так вот, если кто-то еще не понял Путина, - претензии к родителям. Не трогайте моих родителей, Григорий Алексеевич. С Путиным мне далеко не все понятно, и многие люди, проголосовавшие за него, представляются мне не последними тупицами в стране. А вот с вами мне понятно почти все. Тут, правда, есть один завиток, нюанс, подтверждающий мою издавна любимую мысль о том, что полная неотличимость добра и зла по части неразборчивости в средствах всех нас благополучно превратила в заложников. Не осталось политической силы, которая бы не скомпрометировала себя, и критиковать одного сомнительного персонажа - значит автоматически становиться союзником другого. У нас тут был уже на памяти подобный парадокс, когда Евгений Примаков вдруг оказался защитником демократии, а Юрий Лужков гарантом свободы печати, и все это на том основании, что блок "Отечество" триумфально провалился на думских выборах. Сегодня ругать Явлинского нельзя. И не только потому, что дружный хор либеральной интеллигенции (о, к ней мы еще вернемся!) тут же заклеймит вас наймитом кремлевского режима и чуть ли не организатором московских взрывов. Нет. Дело в том, что клеймить сегодня Явлинского - значит солидаризироваться с циниками, которые в предвыборную неделю наехали на него так безобразно, что и у других прожженных циников волосы стали дыбом. - Что они делают! - кричал мой друг, давний идеологический противник Явлинского, только что не бился головой о стены. - Еще один такой эфир и он весь в шоколаде! Не иначе решили выпихнуть-таки его во второй тур! Ну в самом деле, нельзя же так-то, друзья мои. Тут вам и пластическая операция, и расходование иностранных денег (все это без единого документа), и косвенные обвинения аж в пособничестве террористам... Лучшего подарка Явлинскому нельзя было сделать. Вот теперь у него и его сторонников появилось гордое право говорить о травле, о "потоках лжи и клеветы" (любимая лужковская идиома)... Собственно, и Доренко осенью прошлого года переусердствовал, дав тем самым Лужкову и Примакову основание говорить, будто они сделались жертвой информационных войн. Да никакие информационные войны не собьют рейтинга втрое - или уж надо очень искусственно накачать его перед тем! "Отечество" провалилось не потому, что в руках Кремля был сосредоточен могучий ресурс давления на губернаторов (они уж совсем, голубчики, под ОВР легли), и не потому, что в телевизоре ругался Сергей Доренко, а потому, что сам Избиратель ужаснулся надвигающейся на него нерассуждающей, железобетонной, никаких правил не признающей, махине, ну и проголосовал соответственно. Или Кремлю следовало ждать, пока эта махина задавит на своем пути последние остатки прав и свобод, которые тут покуда не вымерли? Так вот, Явлинский проиграл не потому, что на него ополчился телевизор. То была акция, могущая добавить политику лишь популярности, нежели кого-то от него оттолкнуть. Но любой, кто осмелится сегодня сказать плохое слово о Григории нашем Алексеевиче, автоматически становится мишенью номер один для родимого либерализма. Вас будут встречать горьким поджатием губ: "Ах, ну да, оно и понятно... ты же и раньше печатался в этом... как его... "Огоньке", кажется, да? Нет, нет, не надо возражений. Я все понимаю. Семью надо кормить, все такое... Но только вот давай, старик, не будем играть во все эти игры, типа честность. Не надо, не надо. Нам все понятно. Тебе, наверное, нравится, когда своих взрывают... Не возражай, старичок. Все же ясно. Только телефон наш забудь, ладно?" Откуда я знаю, как это бывает? Да уж знаю. По 1993 году помню, когда появилось выражение "расстрел парламента", хотя расстреливали, строго говоря, не парламент, а здание. Опасная вещь - метонимия. И голоса тех немногих, кто тогда понимал, что происходит на самом деле, тех, кто читал, что пишет газета "День", общался с оппозицией, посещал баррикады, тонули в дружном вое людей, только что толкавших власть под руку, но перепугавшихся танков. Я и поныне считаю расстрел Белого дома общерусской трагедией. Я только за то, чтобы разделить ответственность за нее с властью. Ведь эти люди защищали меня, мою свободу слова, вот ужас-то, и мою форму носа. Помню, как на одном ноябрьском 93-го телесборище либеральной интеллигенции, сразу после эфира, встал один депутат-"яблочник", известный публицист, мастер тщательно нагнетаемого надрыва и хорошо отработанной истерики, большой любитель чистоты, доброты и подвижничества. - Давайте выпьем, - сказал он, - давайте выпьем за то, что мы остались верны себе и не пошли на поводу у властей. - Давайте также выпьем за то, - подал я голос со своего края стола, чтобы признать нашу ответственность за то, что произошло. Потому что решительных действий требовали мы все, а надсхваточная позиция в такие времена равнозначна дезертирству. - За это, старичок, ты будешь пить один, - сказал мне пылкий публицист. Я и выпил. Что мне, привыкать пить одному? Иногда лучше жевать, чем говорить, нализываться в одиночку, чем чокаться с кем попало. Эти люди вообще очень любят слова "старик", "старичок". Пафос очень любят. Любят вставать над схваткой, любят слово "доброта". О законности любят поговорить, когда им лично ничто не угрожает. Явлинский - вождь и заложник этих людей, их зеркало и хоругвь. Он, может, и сам не виноват, что они его - способного человека - приватизировали. Но сегодня они неразделимы. Его пять и восемь десятых процента - это доля таких людей в нашем обществе, и мы ни черта не поймем в происходящем, если не поймем, кто такие эти люди. В них все дело. И пора уже не им решать, кому тут подавать руку, кому нет, а нам самим, сторонникам личной ответственности и христианского миропонимания, отмежеваться от этой псевдоинтеллигентской публики, однажды почему-то решившей, что это она - совесть нации.


Еще от автора Дмитрий Львович Быков
Июнь

Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…


Истребитель

«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.


Орфография

Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.


Девочка со спичками дает прикурить

Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.


Оправдание

Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.


Сигналы

«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.


Рекомендуем почитать
Околдованные любовью

Дочь бедняков Тилли Троттер настолько красива, умна и загадочна, что соседи прозвали ее «колдуньей». Но, похоже, она так и не смогла наколдовать себе счастье. Удары судьбы, один тяжелее другого, обрушиваются на девушку. И только любовь аристократа Марка Сопвита дает ей силы выжить…


Нарушенная клятва

Казалось бы, ничто не может омрачить спокойную семейную жизнь Тилли. Но умирает Марк, и ей суждено заново испытать все тяготы жизни. Каким мучительно долгим будет путь к Большой Любви, каким хрупким окажется счастье. И какую страшную клятву даст Тилли во имя этой Любви.


Пресс-мешок, компрессор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


К вопросу о влиянии творчества К Кастанеды на В О Пелевина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


WikiLeaks. Разоблачения, изменившие мир

В этой книге собраны все самые последние и сенсационные материалы с сайта WikiLeaks Джулиана Ассанжа. Автор, максимально воздерживаясь от субъективных оценок, сопоставляет официальные данные, представляемые в СМИ, и реальные события.В книге представлены наиболее интересные и важные для российского читателя материалы сайта Викиликс, основанные на переписке Госдепартамента США с посольствами. Особенное внимание уделено наиболее острым проблемам современного мира и событиям, происходящим в отдельных странах, рассмотрены темы, связанные с Беларусью, отношениями Украины и Грузии и другими странами бывшего СССР.


Этос московской интеллигенции 1960-х

Андрей Владимирович Лебедев (р. 1962) — писатель и литературовед, доцент парижского Государственного института восточных языков и культур (INALCO).


Гряди, Воскресенье - христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Западный ветер, или Идти под солнцем по Земле

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


День Литературы, 2001 № 06 (057)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Элиты в России

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.