Валерий Медведев
До свадьбы заживет
Повесть о самой первой любви
ЧАСТЬ 1
Срочно требуется сообщник для преступлений
Рассказ первый
ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ЛЕВОЙ РУКОЙ
''Ваш сын похищин, но находится в бизопасном мести. Если вы внисёте за него выкуб в размере... Писать левой рукой было непривычно, поэтому я отложил ручку и размял пальцы, думая о том, сколько же денег запросить мне за меня у моих родителей. Развернув "Неделю", я посмотрел на фотографию Кеннета Янга, которого похитили гангстеры и за большую сумму денег вернули счастливым родителям. За большую сумму?.. Интересно, сколько это на наши деньги?.. Я думаю, что мне тоже надо за себя запросить не меньшую сумму. Чем я хуже?.. И здесь мне пришла очень простая мысль в голову. Мой папа должен на днях выкупить в магазине "Москвича". "Москвич" стоит четыре тысячи пятьсот рублей. Я тоже москвич. И к тому же человек. И уж наверняка стою дороже машины. Запрошу за себя тысяч шесть. Будет в самый раз. Я снова взял в левую руку вечное перо и стал дописывать письмо: "...и если вы внисёте за него выкуб - шесть тысяч рублей, то он снова будит дома. Деньги палажите в печь сторошки на старом кладбеще. И невздумайте фпутывать в это дело милицию, а то вашему сыну будит..." Я хотел написать "очень плохо", но раздумал. "Очень плохо" звучит как-то нехорошо. Напишу просто "плохо". Просто "плохо" звучит лучше. Я дописал письмо и вложил его в самодельный конверт и на конверте хотел было уже накарябать "товарищу Завитайкину П. С.", но не написал, потому что я подумал: "Какой же папа мой товарищ похитителям, то есть вообще-то не похитителям, а мне, мне папа хоть и родной папа, но в таком деле он мне, пожалуй, не товарищ, он мне в таком деле, пожалуй, этот... как его?.. гражданин!.." Вот так я и накарябал на конверте: "Гражданину Завитайкину П. С.". Никогда не думал, что писать письмо левой рукой и с ошибками такое же утомительное занятие, как писать в классе сочинение по русскому (правой рукой и без ошибок!). Я уже в середине письма веcь вспотел, а когда поставил точку после буквы "С", то уже не мог двигать ни рукой, ни ногой, у меня только и хватило сил что подумать: "Ну, Алексей, теперь у тебя будет всё в порядке! Теперь твой портрет появится у нас в "Неделе". ("Сенсационное похищение под Москвой! Мальчик выкуплен за шесть тысяч рублей, но похитители до сих пор не обнаружены!") А главное, что это почище того, что ты проделал с этим несчастным попугаем Коко или с курточкой Сергея Мешкова. А самое главное - это то, что уж теперь-то Таня Кузовлева обратит на тебя внимание. Ещё и сама знакомиться придёт! И извиняться ещё будет перед тобой: "...Простите,- скажет,-что я на вас, Лёша, раньше внимания не обращала!.. Просто я раньше не знала, что вы такой знаменитый!.." А мой брат пожалеет, что закричал на меня после этой проделки с попугаем Коко: "Ещё одна такая шкода, и я не знаю, что я c собой сделаю!" Я думал, что он пригрозит сделать что-нибудь со мной, а он с собой. - Ну и что же ты, интересно, с собой сделаешь? - спросил я ехидно своего брата. - А вот что! - И мой брат протянул мне книжку под названием "Исправление дефектов лица c помощью хирургических операций". - У тебя же никаких нет дефектов в лице? -спросил я, ничего не понимая. - А я попрошу хирурга сделать мне какой-нибудь дефект... нос себе переделаю!.. Чтобы больше не иметь с тобой ничего общего!.. Ты нам всю жизнь портишь!.. Интересно, кому это "нам"?.. Ему, значит, папе ещё и маме... Но всё равно раньше он таких безответственных заявлений не делал. Раньше он меня даже любил и я его тоже любил. Я его как сорок тысяч братьев любил, и он меня тоже. Хотя в этом нет ничего особенного: все близнецы любят друг друга гораздо сильней, чем обыкновенные братья. Тем более, что мы с Сашей близнецы необыкновенные. Нас мама знаете как различает? Заходит, скажем, в комнату, видит, кто-то из нас лежит на кровати, кто - неизвестно, говорит: "Сыночек, сбегай в магазин!" Если "сыночек" поднимается и бежит без слов в магазин-это Александр, если "сыночек" говорит, что он занят, или что у него нога болит, или что-то с животом неладно - это значит, на кровати лежит Алексей, то есть я! И раньше Саша на меня никогда не сердился, и как бы я ни нашкодничал, он не обижался, а теперь я ему, то есть всем им, видите ли, жизнь порчу! Они, видите ли, то есть он, дефект какой-нибудь себе сделать хочет, в случае чего... Ну и пусть делает. Я ради Тани Кузовле-вой на всё готов. Раз Александру стыдно походить на меня, пусть переделывает своё лицо без дефектов в лицо с дефектами. Я не заплачу. А мне лично осталось только найти сообщника, который подбросит это письмо моим родителям. Я осмотрел из чердачного окна дачную улицу- улица была пуста. Нет, как вам нравится мой брат?! Раньше же он терпел наше сходство, а теперь больше, видите ли, не может! Главное, он этим своим решением не походить на меня мне все планы на будущее мог испортить. Я ведь что собирался в будущем сделать - окончить вместе с Сашей, к примеру, один и тот же институт, потом поступить вместе на одну и ту же работу, на одну должность вдвоём, а потом полдня работает Саша, а полдня работаю я. В итоге: два выходных дня по закону и ещё два с половиной дополнительных, основанных на нашем не разбери поймёшь кто из нас кто. Раз уж нам с Александром суждено было родиться близнецами, надо же на этом сделать какую-нибудь выгоду для себя... С таким братом сделаешь! Как же! А может быть, Саша прав? Может, мне действительно пора остепениться?.. Всё-таки годы идут. И возраст уже не тот. Прославлюсь, и всё! И хватит! Остепенюсь. Подружусь с Таней. И сразу стану серьёзным-пресерьёзным. А то от меня уже и так все устали-и мама... и папа... и брат... Да и сам от себя я тоже уже устал. Смертельно устал. Это я точно установил. Осталось установить... Что же мне осталось установить?.. Да!.. Кто же мне... кто же поможет подбросить это письмо моим родителям? Я ещё раз осмотрел улицу и увидел, как возле дачи Кузовлевых стоит Танечка и о чём-то разговаривает с Сутуловым. То есть это, конечно, не она с ним разговаривает, а он с ней. Будет она разговаривать с таким стариком! Он же уже бороду носит, правда, не настоящую, а такую привязную... он её в театральном магазине купил. У Сутулова старший брат настоящую бороду носит, а этот Сутулов не настоящую, чтоб от брата не отставать. Интересно, о чём это он разговаривает с Таней?, А вдруг она в него влюблена? Отсюда, конечно, не видать, но, по-моему, она на него смотрит, как я на неё. При этой мысли у меня так заколотилось сердце, что его стук можно было услышать километров, наверно, за сто. Я схватился руками за сердце и спрятался, а когда снова выглянул на улицу, то старика Сутулова и Тани Кузовлевой уже не было, зато я увидел, как во дворе из дома напротив на крыльцо вышел Сергей Мешков. Вот кто мне может оказать самую скорую помощь, как джентльмен джентльмену. Правда, я его недавно втянул в одну неприятную историю, связанную с его замшевой курточкой. Но я же это тоже из-за Танечки Кузов-левой сделал. Я думал, что Мешков при случае расскажет ей, какой я интересный парень-и статистикой интересуюсь... и вообще... он, может, прямо так ей и скажет: "А этот Завйтайкин Алексей, оказывается, большой исследователь!.." "А вообще-то с курточкой получилось нехорошо, но не может же какая-то курточка встать между двумя почти что настоящими мужчинами",- подумал я, быстро пряча письмо за рубашку и ещё быстрее спускаясь с чердака на землю, где я совершенно неожиданно наткнулся на маму и нашего пса Трезора. - Что это был за стук на чердаке? - спросила меня строго моя мама. От такого вопроса я прямо растерялся. Недаром же я сразу схватился там за сердце, чтобы оно не билось так громко. - Не знаю,- сказал я.- Наверно, это не на нашем чердаке!.. - А что ты там делал?-спросила мама, глядя на меня подозрительным взглядом.- И почему у тебя расстёгнута рубашка? - Нипочему...-сказал я, делая самое невинное выражение лица и гладя Трезора по спине одной рукой, а другой поспешно застёгивая пуговицы на рубахе. - Не уходи далеко, скоро ужин,- сказала мама.-Скоро придёт папа, и будем ужинать. - Мама, а тут какие-то двое мужчин возле дачи ходили,- сказал я. - А что им надо было? - Не знаю,- сказал я.- Спросили: здесь живут Завитайкины?.. - Ну и что? - Ничего,- сказал я. Мама пожала плечами, направилась в огород, а я в сопровождении Трезора выбежал на улицу и стал осторожно приближаться к Мешкову, пытаясь по выражению его лица угадать, продолжает он на меня сердиться за историю с курточкой или нет. Главное в этой истории, я уже говорил, что виноват совсем не я, а какой-то журнал, из которого я вычитал, что по статистике у нас ещё то ли каждый шестой мальчишка или двенадцатый-точно не помню - не очень-то уж хороший, в общем, как говорит моя мама, не сахар. Я как про это прочитал, так сразу и предложил Мешкову проверить, врёт статистика или нет. Но, конечно, не только для этого. Для проверки я предложил Мешкову повесить его замшевую куртку в парке ЦПКиО на дерево и из кустов наблюдать, какой по счету мальчишка позарится на курточку. Всё так и сделали. Сначала шестеро прошли-ничего. Потом двенадцать-тоже никакого результата. В общем, человек сто прошло мимо, и никакого внимания на курточку Меш-кова. Я-то бы, конечно, ещё бы подождал, а Меш-кову уже через полчаса всё надоело. "Ну тебя, говорит, с твоей статистикой". И пошёл за своей курточкой к дереву. А я остался лежать в кустах. Смотрю: только Мешков руку к куртке протянул-и тут же раздался милицейский свисток и с дорожки к дереву старшина подходит, а Мешков, растяпа, растерялся, что ли, схватил свою куртку - и дёру. Милиционер за Мешковым. Я за милиционером. В общем, мы с милиционером поймали Мешкова и в отделение повели-Мешкова как похитителя, а меня как свидетеля. Я не хотел, чтоб об этом Мешков рассказывал Кузовлевой, но, по-моему, он всё-таки очернил меня в её глазах за эту историю... - Здорово, Мешкоф-ф,- сказал я, приближаясь к Сергею и делая вид, что это не по моей вине его таскали в отделение милиции.- Ты не можешь мне сделать небольшое одолжение? - Какое ещё одолжение?-подозрительно спросил Мешков, почему-то застёгивая свою замшевую курточку на все пуговицы. - Да вот,-оказал я,-письмо... надо подбросить к нам на кухню. - Какое ещё письмо?- ещё подозрительней спросил Мешков. - Да вот это.-И я достал из-за пазухи письмо, написанное красными как кровь чернилами...
