Тире-тире-точка. Повесть и рассказы
В книгу вошли: маленькая лирическая повесть «Тире-тире-точка» уже издававшаяся, и два новых весёлых рассказа: «Фосфорический мальчик» и «Летающая собака».
Читатели знают Валерия Владимировича Медведева как автора популярной книги «Баранкин, будь человеком».
| Жанр: | Детская проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 14 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1973 |
| Формат: | Фрагмент |
Тире-тире-точка. Повесть и рассказы читать онлайн бесплатно
Тот, кто читал мою повесть «Баранкин, будь человеком», знает, что я весёлый человек. А кто прочитает повесть «Тире-тире-точка», тот убедится в том, что я не только весёлый, но и серьёзный.
И в жизни я очень люблю весёлых людей и очень люблю серьёзных. Но серьёзных людей я люблю таких, которые, говоря о самых серьёзных вещах, могут и пошутить и посмеяться, - одним словом, развеселить вас.
Поэтому книга эта так и составлена, что за героя повести «Тире-тире-точка» можно серьёзно поволноваться, а с героями рассказов можно и улыбнуться и посмеяться.
Автор
ТИРЕ-ТИРЕ-ТОЧКА
ПАПИНА АНТАРКТИДА
ДЕВЯНОСТО ШЕСТЬ ЧАСОВ ОЖИДАНИЯ
Пятый день от полярного лётчика Евгения Ерохина не приходило в Москву никаких известий.
Все эти дни сын Ерохина Женька просыпался задолго до прихода почтальона. Проснувшись в своей комнате, оклеенной обоями в синюю и белую, как матросская тельняшка, полоску, он долго и молча смотрел на календарь. Часами разглядывал на стене карту Антарктиды в ожидании звонка в прихожей. Утренний звонок означал появление почтальона с отцовскими радиограммами.
Полгода звонок звонил почти что каждый день. И вдруг замолчал. Вместо звонка в передней пятое утро звякает крышка почтового ящика и на пол, шурша, падают газеты. А Женька с мамой ждут радиограммы уже давно - четыре дня! Это если считать на дни, а если сосчитать на часы, то выходит, что они ждут гораздо дольше. Женька умножил в уме двадцать четыре часа на четыре дня, и получилось, что они с мамой ждут девяносто шесть часов.
Это если считать только на часы, а если на минуты? Женька попытался умножить девяносто шесть часов на шестьдесят минут, но для этого ему немного не хватило образования, поэтому он нахмурился и перевёл взгляд на потолок…
У Женьки Ерохина были такие голубые глаза, что во всём городе Москве ни у кого не было, наверно, глаз голубее.
И хотя Женька на это не жаловался, в глубине души он ужасно расстраивался. Мальчишка всё-таки! Будущий мужчина. Сын полярного лётчика. А что он видит в зеркале, когда причёсывается? Не мужественный угрюмый взгляд, а какие-то, как говорит мама, «анютины глазки». Хоть в зеркало на себя не смотри. Или причёсывайся с закрытыми глазами… Конечно, может, в далёком научно-фантастическом будущем голубоглазые мальчишки смогут перекрашивать свои глаза в чёрный цвет, а пока Женьке приходится часто хмуриться. Однажды он заметил, что если голубые глаза немного прищурить, то они превращаются в синие! А если взять и совсем насупиться, то они даже становятся почти что чёрными…
Когда Женька смотрит долго на белый потолок «почти что чёрными глазами», то ему начинает казаться, что он летит высоко-высоко над Антарктидой. Белизна потолка напоминает снег, а тени на потолке от замысловатых линий оконных занавесей - очертания берегов. Одна тень вычертила береговую линию моря Амундсена, другая - остров Росса, а третья похожа или на Берег Правды, или на Берег Китовой Бухты.
Женька перевёл взгляд на стену, где висит большая карта Антарктиды, и начал сравнивать. Но в это время в передней раздался звонок, которого Женька с мамой ждали четыре дня, вернее, девяносто шесть часов!
- Радиограммы! - крикнул Женька, срываясь с постели и со скоростью антарктического циклона врываясь в переднюю. - Радиограммы!
За Женькиной спиной раздались торопливые мамины шаги. И когда он распахнул входную дверь, мама уже была в прихожей, а на пороге стояла почтальон. В руках у почтальона было много радиограмм, так непривычно много, что мама испугалась. И Женьке стало как-то не по себе, он даже забыл нахмуриться и тревожно смотрел большими голубыми глазами…
Почтальон молча протянула Валентине Николаевне газету «Правда» с портретом лётчика Ерохина на первой странице и целую пачку радиограмм.
- А мне? - спросил Женька сурово.
- А тебе, как всегда, отдельная! Держи!.. А теперь распишись…
Женька вывел в книжке почтальона свою подпись, взял в одну руку радиограмму, в другую - газету «Правда» и впился глазами в фотографию. На фотографии Женькин папа стоял со своим экипажем возле самолёта «ЛИ-2», упрятав руки в боковые карманы кожаной куртки и сдвинув на лоб меховой шлемофон. Выше фотографии была помещена заметка под названием «Кергеленский циклон и подвиг лётчика Ерохина». Заметка начиналась словами: «Уже не раз лётчик Ерохин сажал самолёт на осколки разбитых штормами ледяных аэродромов, приводил ночью тяжёлые машины на одном двигателе, взлетал во время ураганов…»
И ЦИКЛОН НЕ ЦИКЛОН И АНТАРКТИДА НЕ АНТАРКТИДА
Газетная заметка о папином подвиге вообще-то произвела на Женьку впечатление. Одно только не понравилось - слишком короткая. Зато радиограмма отца, которую Женька ждал с таким нетерпением и даже тревогой, его просто расстроила и огорчила.
Женькин отец не писал ничего о своём подвиге, и про отвагу в радиограмме тоже не было ни словечка. И вообще он обо всём писал так, как будто там, в Антарктиде, совсем не произошло ничего особенного и героического. Просто ветер был посильнее, чем обычно, а видимость похуже, чем всегда, и мороз покрепче, поэтому лететь было немного потруднее, а сейчас опять всё по-старому - все живы-здоровы, и все хорошо, и ветер стал потише, и видимость получше, и мороз послабее, и летать опять будет полегче. И ещё он писал Женьке то, что пишут все отцы своим сыновьям: чтобы Женька слушался маму и не расстраивал её, и ещё, что он очень соскучился по Женьке и очень ждёт от него ответа…
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
