Две укутанные в странные темные плащи фигуры возвышались над обрывом. Внизу простиралось клокочущее и бурлящее варево водной стихии. Море с остервенением вгрызалось в берег, взметая мелкий галечник, будто желая раздробить и поглотить часть суши. Ветер старательно поддерживал усилия моря – подвывал рокоту прибоя, разбрасывал по сторонам песок и листву, нагибал кустарник и деревья, но почему-то не трогал стоявшую над обрывом пару. Ни один порыв ветра не сумел сорвать накинутые на головы капюшоны или приподнять полы плащей-балахонов. Казалось, фигуры удачно нашли островок тишины и безветрия.
Одна из фигур – высокая и стройная – шевельнулась и прошелестела:
– Когда?…
– Сегодня, – ответила оставшаяся неподвижной вторая.
– Где?…
– Место, которое называют Малой Азией…
На пятачке безветрия вновь воцарилось и безмолвие. Спустя десяток ударов сердца высокая фигура еще раз шевельнулась. Вторая в ответ чуть склонила капюшон, развернулась и сделала три шага к спуску со скалы.
– Эолан!…- брошенный вслед возглас заставил уходящего обернуться.
– Слушаю, Первый Сын?…
– Сколько времени займет подготовка к Обновлению?
– Если не будет осложнений… два-три цикла.
И снова на обрыв заползла тишина. Тот, кого назвали Эоланом, ждал…
Наконец, Первый Сын разбил хрустальное безмолвие:
– Ты полагаешь, мы поступаем правильно?
– Сегодня?- удивился Эолан.
– Нет, через три-четыре цикла,- ответ Первого Сына казался лингвистической несуразицей, но Эолан принял его как должное.
– У нас нет другого выбора… Или Исход…
Выдержав долгую паузу, Первый Сын шевельнулся последний раз и повернулся в сторону бурлящего прибоя.
А Эолан начал спуск…
Ветер попытался толкнуть в спину оставшегося над обрывом, но налетел на незримую стену и рассыпался тысячами холодных струй.
Катер взявшей след ищейкой рыскал по волнам. Если мелкие, едва заметные на ровном покрывале моря, барашки можно назвать волнами. Нежаркое утреннее солнышко ласково поглаживало кожу на животе и ногах. По телу разливалась приятная истома. Вот что значит – не злоупотреблять на ночь глядя. Никаких негативных ощущений. А то второго дня Никита так наклюкался, что его до обеда подбрасывало от малейшего шума, будь то жужжание мухи или стук ложек по тарелкам. Спасибо Мурату за отсутствие головной боли и пересохшего горла.
Селин с ленцой повернул голову в сторону своего нового приятеля. Еще позавчера они о существовании друг друга и не ведали, а сегодня уже на короткой ноге и собираются вместе погружаться. Впрочем, в курортных условиях, на гостеприимном турецком побережье знакомства происходят стремительно. Представились, выпили, закусили – и друзья навек. Точнее – на две недели, или на неделю, кому какой срок отмерян путевкой. А если вас угораздило сблизиться с одним из местных аборигенов либо с кем-то из давно здесь осевших мигрантов, то продолжительность и крепость дружбы зависит исключительно от толщины кошелька и щедрости отдыхающего. Все красоты покажут, обо всем расскажут, накормят и напоят – только плати, дорогой.
Справедливости ради, эти слова к Мурату нельзя было применить. По крайней мере, пока.
Денег он не требовал. Хотя изначально тусовался в отеле с целью подцепить парочку лоботрясов-туристов на крючок и выкачать из них горстку монет под видом приобщения к популярной в последнее время забаве – дайвингу. На этой почве и познакомились. Мурат пристал к одинокому туристу с устало-скучающей физиономией. И, как водится, принялся втюхивать свои услуги по скрашиванию досуга. В свою очередь Селин уже дошел до той степени скуки, что скрасить отдых согласился бы и выставкой дрессированных тараканов, которых в нормальной домашней обстановке ненавидел люто. Он уже успел пятьсот раз проклясть свой идиотский порыв набраться новых впечатлений и провести отпуск за границей. Вместо того чтобы по обыкновению весело и беззаботно отдохнуть с друзьями в Сочи или в Ялте. Имелись, правда, объективные причины такого необдуманного поступка – закадычные дружки Сашка Филатов и Ромка Приходько в этом году от совместной поездки в отпуск отказались. Филатов по финансовым причинам – купил автомобиль, не только истратив собственные сбережения, но угодив в долговую кабалу. А Приходько женился. Со всеми вытекающими: медовый месяц, свадебное путешествие, семейный быт и т.п. Так впервые за пять лет традиция совместных вояжей к теплым морским берегам оказалась нарушенной. И поскольку женой Селин не обзавелся, а постоянной подруги на данный момент не имел, пришлось отправляться на заслуженный отдых в одиночестве.
И какой черт дернул его поехать за границу?! Амбиции проклятые и зависть. Тот, мол, Пирамиду Хеопса видел, этот на Адриатическом побережье загорал, а мне и рассказать нечего, хотя я ничем не хуже? Расслаблялся бы сейчас на сочинском берегу, с девушками знакомился, курортные романы заводил, целовался в отблесках лунной дорожки со студенткой из какого-нибудь Челябинска. То есть отдыхал бы полнокровно, а не пролеживал бока на мягком топчане. Уже сало на пузе наросло. И ладно бы в Италию или во Францию отправился, там хоть посмотреть есть на что; Лувры, Монматры, Нотр-Дамы, башни Пизанские. Нет же, погнался за дешевизной и выбрал Турцию. Тут и кормят на убой, и сервиз на уровне, и тепло, и мухи не кусают. И что в результате? Волком завыть впору. Вокруг одни немцы. Русских в отеле мало, а те, кто есть – семейные и с детьми, у них свои интересы. Отель стоит на отшибе, чтобы выбраться в ближайший город, надо прокатиться на автобусе минут пятнадцать. Да и там смотреть особо не на что. Вот и сидишь на пляже, словно в роскошной золотой клетке, приговоренный к изощренному наказанию – пытке пассивным отдыхом.
