Осенины 1940 года были богаты на свадьбы. Настена с Петрухой обошли все дворы, приглашая гостей.
— Хороша пара получилась, — заслоняясь от солнца, умильно пропела Егориха.
— Два гармониста будут и один аккордеонист из Верхней Почечуйки, — с гордостью повторяла уже в который раз раскрасневшаяся Настена. Только мимо одного двора протащила она жениха.
— Неудобно, Насть, давай пригласим, — неловко вырывая руку у невесты, пробасил Петруха.
— А я уже тетке Верке сказала, когда в сельсовете была… Но ты иди, иди, — неожиданно зло вспыхнула девушка, сама стесняясь своего раздражения, — беги, мне-то что…
— Ну как тебе не стыдно, — догнал и властно обнял Петруха невесту.
Веселилась свадьба. До самого дальнего уголка синего-синего осеннего неба долетали песни, частушки. Настена была необыкновенно хороша, а щеки ее соперничали с яблоками, которые украшали свадебный стол. День пришелся как нельзя кстати: такой негой веяло от берез и осин… Каждая из них словно деревенская красавица, которая вечером заметила у себя первую морщинку и, переплакав, наутро особенно тщательно принарядилась: накинула на плечи расписную шаль и с упоением пила восхищенные взгляды, обманывая себя, усыпляя, убаюкивая свою боль.
Петруха был в шевиотовом костюме, который ему сшили из отреза, подаренного как лучшему трактористу.
Он даже прищуривался, когда его взгляд опять и опять невольно притягивался к Анастасии. Уж, что и говорить, расстаралась Окрущиха: достала для единственной донн своей розового, как рассветное небо, крепдешина.
Она сама даже помолодела, раскраснелась, бегая в сени и вынося все новые тарелки со снедью, а холодец блистал как сколы льда на солнце.
Но вдруг Окрущиха застыла, и посыпались из ее фартука помидоры и зеленые пупырчатые огурцы: «Пришла-таки, шельма». Все примолкли и застыли, не донеся ложки до рта.
Во двор вошла Стешка, бедовая, самая красивая девка Нижней Почечуйки. В одной руке она держала патефон, а другую прижала к груди, словно боялась, что сердце не удержится, выпрыгнет. С лица Настены сбежал румянец. «Зачем она пришла, зачем?» — бешено застучало сердце.
С первого класса дружили Стешка с Настенькой, до той самой поры, пока не оказалось, что в клубе глаза обеих ищут высокую нескладную фигуру Петрухи Семенова. Еще около года они докладывали друг другу, где, когда и с кем видели его.
