Часы и голоса

Часы и голоса

Рюрик Ивнев — поэт и человек интересной судьбы. Первая его книга стихов увидела свет в 1912 году, представив его в основном как поэта-модерниста. В 1917 году Рюрик Ивнев решительно принял сторону революции, став на защиту ее интересов в среде русской интеллигенции. Р. Ивнев знал многих больших людей начала XX века, и среди них — Горький. Маяковский, Блок, Брюсов, Есенин…

В настоящую книгу вошли избранные стихи большого временного диапазона, которые могут характеризовать творческий путь поэта. В книгу включены воспоминания Р. Ивнева о Блоке, Маяковском и Есенине, в воспоминаниях присутствуют живые приметы того далекого уже от нас времени.

Жанры: Биографии и мемуары, Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 34
ISBN: -
Год издания: 1978
Формат: Полный

Часы и голоса читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


На большом пути

Имя автора этого томика мне известно с юношеских лет, точнее — с начала двадцатых годов. На страницах тогдашних журналов его нередко можно было встретить рядом с именем Сергея Есенина, и звучало оно певуче — Рюрик Ивнев. Ознакомившись с этим томиком, мне захотелось сказать о нем хотя бы несколько слов — и о самих стихах, и о большом пройденном поэтом пути, перевалы которого уже видны на девятом десятке лет его жизни.

Не всегда был прямым и ясным этот путь, но в главном он никогда не отклонялся от пути Родины. Когда в октябрьские дни семнадцатого года многие поэты шарахнулись от революции, Рюрик Ивнев в стихотворении, появившемся тогда, назвал их кликушами, заявив, что ему постыдно быть среди них. В стихотворении этом он выразил горячее желание служить делу Октябрьской революции. Недаром спустя двадцать с лишним лет, уже довольно пожилым человеком, в стихотворении, посвященном матери, он повторил эту мысль, припомнив, что в семнадцатом году он подошел к Кремлю с открытым сердцем, как младенцем подходил к матери.

Но вернемся к тем далеким годам. В те годы поэт выступал как публицист, с горячей защитой новой власти, сотрудничал с Анатолием Васильевичем Луначарским в Наркомпросе. Большую часть души при этом отдавал поэзии. Дружил с Есениным.

Но время на месте не стоит. К тому же оно, как выразился Маяковский, «вещь необычайно длинная». Вот и отшагало оно с той поры больше полувека. Наша поэзия немало сделала за эти долгие годы. В ней успела сложиться своя, уже советская, классика, взошло на ее небосклон целое созвездие имен. Судя по датам под стихотворениями, не сидел сложа руки в эти годы и Рюрик Ивнев, писал и писал много. Но как-то получилось, что имя его все эти годы было в тени. Поэтому-то мне и захотелось в этом кратком предисловии напомнить, что среди нас, советских поэтов, живет и работает старый поэт, наш старший товарищ, которому есть еще что сказать и который умеет это сказать.

В томике, — он довольно емкий, — немало стихотворений традиционно гладких, порой, пожалуй, даже старомодных. Но в нем немало и таких стихотворений, которые хочется перечитывать и которые нисколько не выпадают из современного стихотворного настроя. Пытливый читатель без труда их приметит. Стихи расположены в хронологическом порядке, с тем чтобы отобразить творческий путь поэта в движении.

Большой интерес в книге представляют воспоминания поэта о своих знаменитых современниках: о Владимире Маяковском, Александре Блоке, Сергее Есенине.

Степан Щипачев

СТИХИ

«Веселитесь! Звените бокалом вина!..»

Веселитесь! Звените бокалом вина!
Пропивайте и жгите мильоны.
Хорошо веселиться… И жизнь не видна,
и не слышны проклятья и стоны!
Веселитесь! Забудьте про все. Наплевать!
Лишь бы было хмельней и задорней.
Пусть рыдает над сыном голодная мать.
«Человек, demi sec[1], попроворней!»
Веселитесь! Зачем вам томиться и знать,
Что вдали за столицей холодной?
Пальцы собственных рук он готов искусать,
Этот люд, люд бездольный, голодный.
Веселитесь! И пейте, и лейте вино,
И звените звучнее бокалом,
Пусть за яркой столицей — бездолье одно,
Голод страшный с отравленным жалом;
Пусть над трупом другой возвышается труп,
Вырастают их сотни, мильоны!
Не понять вам шептаний измученных губ,
Непонятны вам тихие стоны!

1912

Петербург

«Надо мной светит солнце горящее…»

Надо мной светит солнце горящее,
Светит солнце горящее мне,
В бесконечную даль уходящее
Поле в жарком и ярком огне.
А вдали, где волнистые линии,
Уплывая, впились в небосклон,
Расцветают кровавые лилии
И доносится жалобный стон.
Кто-то там, надрываясь от тяжести,
Истомленный, угасший идет,
Изнывая по маленькой радости,
Что так страстно, но тщетно он ждет.
Море ржи так красиво колышется,
Так красиво колышется рожь.
Тихий голос мучительно слышится:
«Нет! Напрасно ты радости ждешь!»

1912

Петербург

В развалинах Ани

Мы въехали верхом в разрушенные стены,
Остатки древнего величия Ани.
Казалось мне, что вот — затеплятся огни,
И город зашумит, восстав живым из тлена.
И загудят опять забытые арены…
Но день был тих, как ночь, мы ехали одни,
Над нами веяли исчезнувшие сны,
А здесь, внизу, все шло без перемены.
Заброшенные в древний мир судьбой,
Среди руин церквей бродили мы, как дети.
Над нами свод небес прозрачно-голубой,
Он был свидетелем промчавшихся столетий.
А тени их, уставши от бессмертья,
Ворвались в жизнь веселою гурьбой.

1912 Карс

«Под свист, улюлюканье, адский хохот…»

Под свист, улюлюканье, адский хохот
Белоснежных зубов и ртов озорных
Пой, не боясь прослыть скоморохом,
О самых первых чувствах своих.
Пой о щенках с перебитыми лапами,
О любви, поруганной когортой самцов,
О покинутых девушках, любивших свято,
О младенцах, оторванных от грудных сосцов.
Пой о простых слезах человеческих,
О судорогах тоски вековой.
Пой о четырежды изувеченных,
О лежащих на каменной мостовой.
И чем горячей будет песня эта,
Тем холодней ее примет мир.
И первыми тебя осмеют поэты,
Превратив твою горькую песню в тир.

1913

Мой Карс

Меня дразнили мальчишки,
Высмеивая мой Карс:
«В нем пыльно и скучно слишком,
Не то что в столицах у нас».
Я отвечал им: пусть я
До ваших столиц не дорос,
Я рад, что в глухом захолустье

Еще от автора Рюрик Ивнев
Богема

В настоящей книге впервые без купюр публикуется роман-воспоминание «Богема» известного поэта-имажиниста Рюрика Ивнева (Михаил Александрович Ковалев). Реальные факты в нем удивительно тонко переплетены с художественным вымыслом, что придает произведению легкость и увлекательность. На его страницах читатель встретится с С. Есениным и В. Маяковским, Вс. Мейерхольдом и А. Вертинским, А. Луначарским и Л. Троцким и многими другими современниками автора.


У подножия Мтацминды

Рюрик Ивнев, один из старейших русских советских писателей, делится в этой книге воспоминаниями о совместной работе с А. В. Луначарским в первые годы после победы Октябрьской революции, рассказывает о встречах с А. М. Горьким, А. А. Блоком, В. В. Маяковским, В. Э. Мейерхольдом, с С. А. Есениным, близким другом которого был долгие годы.В книгу включены новеллы, написанные автором в разное время, и повесть «У подножия Мтацминды», в основе которой лежит автобиографический материал.


Юность

Опубликовано в журнале: «Крещатик» 2007, № 4.


Четыре выстрела

«И ты, Есенин, бархатная лапка с железными коготками, как тебя, по моему, очень удачно окрестила одна умная женщина, – и ты, великолепный и выхоленный Мариенгоф, – и ты, остроглазый, умный Кусиков, – и ты хулиганствующий Шершеневич – все вы заслуживаете воображаемых пуль, которыми я пронзаю из своего бумажного револьвера ваши бумажные сердца…»https://ruslit.traumlibrary.net.


Воспоминания

Рюрик Ивнев /Михаил Александрович Ковалев/ (1891–1981) — русский поэт, прозаик, драматург и мемуарист, получивший известность еще до Октябрьской революции. В 1917 году вместе А. Блоком и В. Маяковским пришел в Смольный и стал секретарем А.В. Луначарского. В 1920 году возглавил Всероссийский Союз поэтов. В дальнейшем отошел от активной политической деятельности, занимался творчеством и журналистикой. В данной книге представлены воспоминания Р. Ивнева о знаменитых современниках: В. Маяковском, А. Мариенгофе, В. Шершеневиче и других.


Руконог

Одно из поэтических течений Серебряного века — московская футуристическая группа «Центрифуга», образовавшаяся в январе 1914 года из левого крыла поэтов, ранее связанных с издательством «Лирика». Первым изданием «Центрифуги» был сборник «Руконог», посвящённый памяти погибшего в январе 1914 года И. Игнатьева.http://ruslit.traumlibrary.net.


Рекомендуем почитать
Зверолов

Игорь Соколов вполне вжился в роль офицера-отставника, орденоносца и отца-одиночки. Он учится на медика и не знает проблем, живет в свое удовольствие. Однако его судьба уже решена в верхах власти, и он получает заманчивое предложение слетать во Францию, чтобы найти там бесчинствующего маньяка. Что ж, нашему герою это только в радость. Да здравствуют приключения!


Пари

Тэкс… фонтастам и мужикам не лезть… и это — писано лет семь назад, поэтому сплошные ляпы и невычитанка (оправдываюсь)… вешаю по просьбам некоторых жж-френдесс, коих весьма обожаю.


Звездный Клондайк

Вихрь самых невероятных событий вновь захватывает Моргана Чейна, землянина по крови и Звездного Волка по рождению. Ради спасения Варги, планеты бывших космических пиратов, он должен победить в выборах Шерифа, некоронованного короля Звездного Клондайка. Но в скоплении из пятидесяти тысяч созвездий ему противостоят не только местные князья, но и слуги таинственных врагов галактики…


Ущелье погибших кораблей

Вихрь самых невероятных событий вновь захватывает Моргана Чейна, землянина по крови и Звездного Волка по рождению. Ради спасения Варги, планеты бывших космических пиратов, он должен победить в выборах Шерифа, некоронованного короля Звездного Клондайка. Но в скоплении из пятидесяти тысяч созвездий ему противостоят не только местные князья, но и слуги таинственных врагов галактики…


Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск первый

Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Маршал Малиновский

Биографии маршала Малиновского хватило бы ни на один приключенческий роман. Тут и загадка его происхождения и побег на фронт Первой мировой войны, участие в сражениях русского экспедиционного корпуса во Франции и в гражданской войне в Испании. Маршалу Малиновскому принадлежит видная роль в таких крупнейших сражениях Великой Отечественной войны как Сталинградская битва, освобождение Ростова и Одессы, Ясско-Кишиневская операция, взятие Будапешта и Вены. Войска под его командованием внесли решающий вклад в победу в войне с Японией.


Оазис человечности №7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного

Вилли Биркемайер стал в шестнадцать лет солдатом дивизии СС «Гитлерюгенд». Долго воевать ему не пришлось: он попал в советский плен и был отправлен в СССР. Здесь, на принудительных работах, ему открылась картина бессмысленного «перевыполнения планов», неразберихи и пьянства. И вместе с этим — широта души и добросердечие простых людей, их сострадание и готовность помочь вчерашним врагам. Работая в Мариуполе, на металлургическом заводе, он познакомился с девушкой Ниной. Они полюбили друг друга. Но, когда военнопленных отправили домой в Германию, расстались — как думали тогда, навсегда.


Преданность Вере и Отечеству

События 2014 года на Украине зажгли на нашем политическом небосводе яркие звезды новых героев, имена которых будут навечно вписаны в историю России XXI века. Среди них одно из самых известных — имя Натальи Поклонской, первого прокурора российского Крыма и активного сторонника воссоединения полуострова с Российским государством. Она по праву заняла почетное место среди народных представителей, став депутатом Государственной Думы Российской Федерации. Большую известность Наталья Владимировна приобрела, встав на защиту православных святынь русского народа.


В Ясной Поляне

«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».