Лондон, 1816 год
Желая привлечь к себе внимание герцога, чтобы потом постараться заполучить его в мужья, красавицы высшего света открыто прибегали к мнимой неловкости.
Тристан Джеймс Гейтвик, герцог Шелбурн, вошел в бальный зал лорда и леди Бротон и тут же скривился. У распахнутых дверей стояли четыре хихикавшие молоденькие девицы, держа наготове носовые платки, чтобы в нужный момент неловко уронить их на пол. Герцог, настроенный не поддаваться подобным уловкам, решительно направился по периметру зала, вместо того чтобы пройти мимо девичьего квартета.
Подавив вздох, он подумал, что этим только подлил масла в огонь всеобщего неодобрения его поведения. С тех пор как пресса объявила его самым завидным женихом Англии, он успел спасти двадцать девять кружевных носовых платков, пять лайковых перчаток и двенадцать вееров.
Если бы только ему удалось уговорить себя самого выбирать невесту по степени ее неловкости, он бы давно был женат на самой неуклюжей претендентке. Увы, ему претила сама мысль о том, что всю оставшуюся жизнь он будет вынужден провести не с ее светлостью, а с ее неуклюжестью.
Герцог окинул взглядом многочисленную толпу гостей в тщетных поисках хозяйки бала. Здесь собрались сливки высшего общества, да в таком количестве, что со стороны казалось, что это плотный пчелиный рой. В ушах звенело от гула разновысоких голосов, словно он находился на сельской вечеринке, а не на светском балу. Он скорее стал бы есть землю, чем предаваться сомнительному удовольствию регулярно бывать на ярмарках невест, но у него не оставалось иного выхода — близился его тридцать первый день рождения, а герцогство все еще оставалось без хозяйки и, соответственно, без наследника.
Кто-то легонько коснулся веером его плеча. Обернувшись, Тристан увидел Женевьеву и Веронику, своих бывших любовниц. Увидев их вместе, он вдруг заметил, насколько эти ослепительно красивые вдовы походили друг на друга. Обе были высокими, темноволосыми и обладали весьма пышными формами. Более того, практически все его любовницы, коих было немало за всю его жизнь, в той или иной степени обладали такими же качествами. По крайней мере, те из них, кого он мог вспомнить.
Тристан учтиво поклонился и поцеловал руки дамам.
— Как приятно снова увидеть вас, леди, — пробормотал он.
— У тебя, случайно, уши не горели? — поинтересовалась Вероника преувеличенно томным голосом. — Сегодня все только и делают, что говорят о тебе.
— Рад слышать это, — солгал герцог. Ему уже порядком надоело быть в центре внимания бульварной прессы. Как, черт возьми, можно найти подходящую невесту в такой невообразимой атмосфере слухов и сплетен? Однако именно этой цели он должен был достичь во что бы то ни стало.
— Знаешь, мы с Вероникой сравнивали тебя с нашими прочими поклонниками, — проворковала Женевьева.
У герцога было предостаточно любовниц, но такого он еще не слышал ни от одной из них.
— И к какому же выводу вы пришли, милые дамы?
Женевьева склонилась к нему и, слегка сжав его руку, тихо проговорила:
— Ты был самым… шаловливым и изобретательным.
— Вот это похвала, ничего не скажешь, — озорно улыбнулся герцог.
— Ну и каково это, быть самым завидным женихом Англии? — взглянула на него из-под опущенных ресниц Вероника.
В этот момент за спиной герцога послышалось уже знакомое ему хихиканье девиц. Он устало закатил глаза. Нет, только не это!
— Берегись, Шелбурн, — улыбнулась Женевьева, — за тобой следует целая стая юных дебютанток!
— Спасите меня, — простонал герцог.
Обе дамы расхохотались и, послав ему два воздушных поцелуя, грациозно удалились, оставив его на растерзание охотницам за герцогским титулом и богатством.
Тристан обернулся. Позади него стояли те самые четыре девицы, которые поджидали его у входа в бальный зал. Они смотрели на него с нескрываемым любопытством. Глядя на их юные лица и белые платья пуританского покроя, герцог вполне обоснованно предположил, что им лет по семнадцать, не больше. Да, Тристану была нужна жена, но он не имел ни малейшего намерения искать ее среди столь юных особ.
Он мог бы избежать всей этой бессмысленной суеты, если бы не его упрямая мать, никак не соглашавшаяся пойти сыну навстречу. Месяц назад, когда он рассказал ей о своих планах жениться и о том, какую невесту хочет себе найти, она в сердцах ударила его веером и заявила, что он совсем потерял ум.
Громкий хлопок заставил Тристана пригнуться от неожиданности. Дамы поблизости испуганно ахнули. Встревоженно оглядевшись, герцог вдруг понял, что это всего лишь хлопнула дверь игорного салона. Джентльмен, столь оглушительно хлопнувший дверью, был не кто иной, как его лучший друг Марк Дарсет, граф Хокфилд.
Помахав Хокфилду рукой, Тристан направился к другу, не замечая надвигавшейся беды, пока под его ногой не раздался хруст. Мгновенный взгляд на пол подтвердил его худшие опасения — тринадцатый случай оброненного веера. Черт побери, он раздавил его!
Тристан поднял взгляд, ожидая увидеть очередную лукавую мамашу и ее покрасневшую от смущения дочку, но вместо этого увидел невысокую девушку с волосами цвета меда, которая смотрела на его туфли и негромко говорила что-то подозрительно похожее на надгробное «прах к праху, земля к земле…».
