П. А. Сарапульцев
Антиатеизм как замена антисемитизма в посткоммунистической России
Идея этой работы висела в воздухе, вернее в атмосфере современной России, но чёткость и доказательность её могли бы оказаться значительно слабее, если бы не публикация монографии известного социолога Зигмунта Баумана “Актуальность Холокоста”. Именно его исследования механизмов возникновения и поддержания антисемитизма показали, как подобные отношения формировались прежде и могут формироваться в настоящем и будущем. Вот почему все цитаты из монографии Зигмунта Баумана будут в дальнейшем выделяться курсивом.
Кроме того, для того, чтобы подтвердить серьёзность проблемы и избежать крайностей в статье не использовались материалы из крайне правых, левых и религиозных изданий, а использовались только статьи из наиболее любимой интеллигенцией со времён Аджубея газеты “Известия”, той о которой президент Дмитрий Медведев сказал: “Что касается “Известий” - это очень уважаемая газета… что называется, респектабельная газета, её читают, наверное, сотни тысяч граждан” (1).
Сама по себе проблема антисемитизма после окончания Второй мировой войны всё больше и больше теряет свою актуальность. Более того, антисемитизм стал не просто непопулярным, но даже уголовно наказуемым деянием в большинстве демократических государств. Да что там говорить, когда даже дочь пусть и бывшего президента Соединённых Штатов выходит замуж за еврея, а освящение брака осуществляют одновременно иудаистский и протестантский священники. Но свято место пусто не бывает, и в новой России место антисемитизма постепенно начинает занимать антиатеизм.
Действительно, если до второй половины XX века евреи были практически единственной группой населения, к которой относились как к чужакам и которую считали недружелюбной и нежелательной практически во всех странах, то в современной России появилась ещё одна подобная группа - атеисты. Причём речь идёт не о случайном сходстве, а о наличии действительно общих причин формирования антисемитизма и антиатеизма. Попытаемся это доказать, опираясь на исследования Зигмунта Баумана.
В принципе неприятие людей с другими взглядами, мировоззрением, в конце концов, цветом кожи, было и к несчастью до сих пор остаётся достаточно распространённым явлением. Но антагонизм по отношению к евреям, а как мы дальше убедимся, и к атеистам имеет своеобразное отличие. По мнению Зигмунта Баумана: “От других примеров стойкого межгруппового антагонизма антисемитизм отличается одной важной особенностью: социальные связи, на которых могут покоиться идеи и практика антисемитизма, никогда не являются связями между двумя территориально закреплёнными группами, которые вступают в конфронтацию на равных основаниях. Это, напротив, связи между большинством и меньшинством, между “населением-хозяином” и гораздо меньшей группой, которая живёт среди хозяев, но при этом обособлена, и по этой причине - будучи более слабым соседом - представляет собой оппозицию “они”, которая стоит отдельно от местных “мы”(2).
То, что атеисты в современной России явно не являются хозяевами положения, почти не требует доказательств. Ибо если в авторитарном государстве его руководитель (вождь) принципиально демонстрирует свою религиозность, то естественно, что весь государственно-чиновничий аппарат, так или иначе, копирует его поведение.
А уж оправославливание армии в многонациональном и многоконфессиальном государстве, когда приветствуется крещение солдат перед боем, освящаются новые военные корабли и самолёты, а православные святые назначаются покровителями родов войск, хотя в них несут службу и представители других религий, и атеисты, вообще не требует комментариев. Конечно можно возразить, что в планируемой подготовке священников для армии будет учитываться многоконфессиональность. Так , по словам зампредседателя синодального отдела РПЦ по взаимодействию с вооружёнными силами протоирея Михаила Васильева, при подготовке в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище священников для армии и флота “представители различных традиционных конфессий будут учиться вместе, в одной аудитории” (3).
Интересно только как будут обеспечиваться религиозные отправления в конкретных воинских частях, если даже “по данным военных социологов из 70% верующих… 80% относят себя к православным христианам, около 13% - к мусульманам, около 3% - к буддистам, 4% - к приверженцам иных верований” (3). Похоже так и до создания Диких дивизий не далеко. И что всё-таки делать 30% неверующих? Требовать для себя вместо священников военно-полевых научных работников?
Ещё одним доказательством того, что атеисты не являются классической диаспорой, служит тот факт, что атеистическая, как и “еврейская диаспора отличается от большинства других известных примеров миграционных и переселенческих групп. Наиболее заметной отличительной чертой еврейской диаспоры является весьма продолжительное историческое время, на протяжении которого эти “наши внутренние иностранцы” сохраняли свою обособленность”.
Конечно, массовый атеизм (в данном случае не идёт речь о показном “атеизме” послереволюционного времени) не имеет такой многотысячелетней истории, как иудаизм, поскольку его реальное распространение в России начинается только с XIX века, но это уже достаточно продолжительный срок в ускорившемся после появления научно-технической революции мире.
